Волчье сердце

Вдруг киллер повернулся и скосил глаза на окно. Рагнар знал, что из комнаты увидеть его невозможно, и все же пригнулся. Гадина почувствовала взгляд. Ладно, лучше его не раздражать, - решил парень. Все, что от него требовалось, он выполнил. Вампир или ночует в поле, или идет в чей-то дом. Пусть лучше оборотни приезжают сюда днем и начинают расспросы. Если, конечно, будет у кого.

Рагнар вернулся к кобыле и вскочил в седло. Ликантропы неохотно потрусили следом.

-Ну, чего? - спросил Хёд вошедших бандитов.

Гуннар и Бальдр пожали плечами.

-Ничего.

-Но вы же там были?

-Конечно. Скопа ничего такого не делал. Пожрал да и завалился спать на сеновале.

-И все? - продолжал допытываться вожак.

-Ну, в общем-то, нет. Странный, говорят, мужик, - хмыкнул Бальдр. - Они как раз хряка резали, так он целую печень купил. Зачем, мол, ему?..

Разбойники заржали.

-Известно, зачем, - вздохнул Хёд. - Приличный упырь попался, повезло. Ну а вы там себя в рамках держали?

Вервольфы почему-то смутились.

-Да как же с ними с толком-то? - проворчал Гуннар. - Говорят, какое, мол, ваше дело. Ежели законники, так значки покажите. Ну, я ему и показал.

-Что ты ему показал, Гуннар?

-Приложил мордой к столу маленько… Он даже не вырубился.

Рагнар представил себе эту картину. Матрона ревет, прячет за спиною дочку, сыновья мрачно поглядывают на вилы в углу… Но клинок Бальдра ближе. А Гуннар тем временем лупит по морде крестьянина.

-Молодцы, - проворчал Хёд. - Только этого нам и не хватало.

-Да ладно, герцог нам теперь что угодно простит, - усмехнулся Гуннар.

-Мы им монет дали, - угрюмо сказал Бальдр. - В качестве компенсации.

-А, хрен с вами, - махнул рукой Хёд. - Горбатого могила исправит.

Разбойники еще поворчали немного, и разошлись по углам.

Рагнар подошел и сел рядом с седым вожаком.

-Тебе еще чего?

-Да так, хотел спросить…

-Валяй.

Рагнар вдохнул воздуха поглубже и выдал:

-На мокрое дело идем, Хёд. Никогда такого не было.

-Опять ты со своими сюсюканьями… Запомни, все приходится делать впервые. Да и не мокрота это вовсе. Так, небольшая чистка местности от кровососущих элементов.

-Да не сосет он вовсе… Во всяком случае, мы этого не видели, - поправился Рагнар. - Вон, даже печень купил…

-Сосет, - вздохнул Хёд. - Еще как сосет. Все они такие. Свинячья печень это так, червячка заморить. Перед людской же кровушкой никто из их брата не устоит. Кроме того, не забывай, что он обладатель профессии, опасной для общества. А мы - официально привлеченные для его ликвидации исполнительные органы. Кто знает, сколько он вообще народу положил?

Рагнар покачал головой, но ничего не сказал.

Наконец наступил знаменательный день. Признаться, жителей Сторхейльма порядком раздражала эта снобистская манера Скопы передвигаться исключительно пешком. Предвкушение превратилось в невыносимую жажду. Однако герцогу все это было только на руку. В нее так и сыпались барыши, полученные от всякого рода увеселительных заведений, торговли сувенирами и прочим, прочим…

Однако не обошлось и без неизбежных неприятностей. Действовал на нервы Докирр, наотрез отказавшийся выпускать продолжение знаменитой игры “Кровавая ломка”. Вернее, ее другую версию, где вампирами занимались бы волки и одноглазые разбойники. У герцога же сорвался грандиозный контракт с соседними городами, желающими купить право на трансляцию боя по Паутине. В свою очередь наместник Сторхейльма заявил, что и букмекерские услуги должны предоставлять его работники. На том и разошлись.

День двигался к вечеру. Огромная площадь перед герцогским дворцом была запружена городским людом. Деревянных скамеек, установить которые распорядился предусмотрительный правитель, на всех не хватало. Места для знати походили на турнирные ложи, с балдахинами и мягкой мебелью внутри. Те же, кто не мог позволить себе ни жесткие скамьи, ни балдахины, расселись прямо на брусчатке, разложив принесенные из дому коврики.

В центре площади располагался фонтан, вокруг которого и происходила вся эта деятельность. Придворный маг заблаговременно уведомил всех, что волшебная картина грандиозного сражения будет демонстрироваться непосредственно над композицией. Фонтан представлял собой фигуру основателя города, самого первого герцога, на одной руке удерживающего над головой Сторхейльм с изрядным куском почвы под стенами. Вода, временно приостановившая циркуляцию, обычно изливалась из распахнутых ворот города. Это обстоятельство породило множество шуток, а также вполне серьезных предсказаний о судьбе проклятого Сторхейльма.