Волчье сердце (ЛП)

Но Тиффин все изменила. Он снова увидел, как они впервые встретились. Спокойная, красивая и светлая она очень отличалась от его буйной, темной личности. Вариан влюбился в нее с первого взгляда, хотя когда она с ним заговорила, то он ответил ей так высокомерно, что любой другой человек больше не захотел бы с ним общаться.

Но Тиффин была не такая. Они снова вместе танцевали, смеялись и с каждым мгновением их общения она делала Вариана лучше. В каком-то роде, даже больше, чем его отец, Тиффин помогла Вариану стать тем королем, которого полюбил его народ.

А потом…

Вариан не хотел это вспоминать, но не смог отогнать эти воспоминания.

Потом… этот же народ ее и убил.

Она лежала мертвая у его ног — убита во время бунта. Невинная жертва тех обстоятельств, когда все сошли с ума. Вспоминая это, Вариан чуть было не вернулся в свое прежнее состояние… однако это стало бы явным неуважением памяти о его любимой. Тиффин сделала из него лучшего человека и достойного лидера. Вариан наконец-то понял, что своими последующими действиями он постоянно оскорблял память о ней. Ведь Тиффин никогда бы не поступила так, как поступал он. Она всегда прощала, всегда старалась поступать хорошо, во благо тех, кого любила.

Если Вариан надеялся искупить свою вину перед памятью о ней, то он должен поступать аналогично.

Образ мертвой возлюбленной все еще был перед его глазами, но он взял себя в руки и вместо того, чтобы поступать так, как раньше, начал делать так, как хотела бы Тиффин. Конечно, он имел полное право горевать за ней, но также он должен был двигаться дальше… и учиться. Прежде всего, он должен был взять пример с ее жизни — научиться справляться с теми проблемами, которые у него возникали как у отца, человека и правителя.

Самообладание…

И снова раздавшийся голос удивил его. На этот раз, кроме своего собственного голоса, он также услышал и голос Тиффин. Вариан снова ее представил, только на этот раз в руках она держала плод их любви.

Андуин…

Андуин был всем, что осталось от семьи Вариана. Он самый ценный человек во всем мире, ведь в мальчике была частичка его матери. На протяжении тех лет, что они провели вместе до того, как Вариан исчез, он пытался быть таким отцом, как был для него Ллейн. Без Тиффин было трудно, но Вариан смог вспомнить те мгновения, когда он вместе с Андуином весело проводил время.

Также он вспомнил страх, который чувствовал каждый раз, когда что-то угрожало его единственному ребенку. И этот страх за Андуина очень повлиял на дальнейшую жизнь Вариана. Сейчас он стоял и смотрел, как его трехлетний сын упал с пони и чуть было не сломал руку. А теперь Вариан снова сражался с убийцей, который проник в крепость и пытался зарезать юного Андуина, что снова напомнило королю о смерти собственного отца.

Страх… Вариан больше не хотел бояться. Ведь страх сделает его беспомощным против того, что могло угрожать его сыну и королевству. Но даже просто думая о тех, кто мог бы причинить вред Андуину, Вариан снова разозлился, также, как и много раз до этого. По мере того, как его гнев возрастал, он снова увидел себя, хватающим Андуина за руку… и вдруг понял, что именно его гнев и страх стал причиной, по которой Андуин от него уехал.

Осознав это, Вариан сконцентрировался на своей собственной ярости. В прошлом ярость всегда им управляла, но сейчас Вариан пытался взять над ней контроль. Его ярость — это мощная и разрушительная сила. Однако Вариан понял, что просто бесконтрольно отдаваться в ее власть — это нехорошо и обычно приносит больше вреда, чем пользы. По правде говоря, она очень ему помогает во время сражений… единственное время, когда он действительно ее высвобождает… но во всех остальных ситуациях — это палка о двух концах.

Однако хотя ярость больше им не управляла, она все равно не утихала. Вариан почувствовал борьбу внутри себя. Он осознал, что если позволит гневу расти, то ничего не добьется. Он останется все тем же, кого покинул Андуин.

Поэтому Вариан напрягся еще больше, словно ярость была конем, которого необходимо усмирить, и попытался взять ее под контроль. Он больше не позволит этой ярости разрушать его жизнь; она должна стать целенаправленной. И Вариан знал эту цель. Если поле боя было единственным местом, где ярость была ему полезной, то тогда он будет использовать эту силу там. Он будет выпускать свою ярость против дракона Смертокрыла, орков и их союзников…

Ярость покорилась ему. Он избавился от ее контроля над собой и сейчас она слушалась Вариана, а не наоборот.

Спокойствие… самообладание… ярость… — произнес голос, который был его… а также кого-то, кого он не узнал, хотя должен был.

Зверь должен быть побежден, чтобы человек смог жить дальше… Ярость должна покориться человеку… полностью…