Волчье время (СИ)

Крикс обнаружил, что понимает сказанное без особенных усилий. Во время путешествия он попросил Атрейна говорить с ним исключительно на местном языке, и это принесло свои плоды — особых затруднений в разговоре с айзеливитами он больше не испытывал. В дороге он беседовал не только с сенешалем, но и с его спутниками, знавшими всего по паре слов на его родном языке, и, к удивлению «дан-Энрикса», те понимали почти все, что он им говорил. Это казалось чудом, потому что энониец изъяснялся на поистине чудовищном наречии, представлявшем собой смесь тарнийского, местного диалекта, аэлинга и, в конце концов, даже жестикуляции, как бы нанизывавшей все эти разноязычные слова и фразы на общую нить.

— Что это за болезнь? В чем она проявляется? — довольно громко спросил Крикс, махнув рукой на то, что его даже не представили присутствующим. Само по себе известие о болезни самозванца не особенно расстроило «дан-Энрикса», но повисший в воздухе намек, что эта самая болезнь могла быть вызвана какими-то не вполне естественными причинами, заставил Меченого ощутить знакомый холод в животе. Если у короля «черная рвота», то весь лагерь айзелвитов очень скоро превратится в лазарет. А то и в братскую могилу.

Все взгляды обратились в его сторону. Казалось, собравшиеся только что заметили, что сенешаль был не один.

Никто не торопился отвечать на его вопрос, но тут на помощь Криксу пришел сам Атрейн.

— Да говорите же, что вы застыли! — недовольно сказал он. — Или эта болезнь такая необычная, что ее даже нельзя описать?..

— Больше всего она похоже на желудочную колику. Но обычные лекарства от нее не помогают.

«Все-таки не «рвота»!» — с облегчением подумал Крикс. Кто-то из айзелвитов удивленно посмотрел на его просветлевшее лицо, и Меченый принял подобающий случаю серьезный вид.

— Что вы подозреваете? — спросил Атрейн. — Яд или… что-нибудь другое?

— Король ел то же самое, что и другие — но они по-прежнему здоровы, — неопределенно отозвался тот же самый айзелвит. Все остальные промолчали. Создавалось впечатление, что они опасаются произнести слово «магия», как будто бы достаточно было просто сказать об этом вслух, чтобы это самым зловещим образом сказалось на судьбе больного короля.

— В лагере, как я понимаю, ничего не знают о случившемся?.. — спросил Атрейн.

— Пока не знают. Ты был в отъезде, мы не знали, как нам поступить, поэтому решили пока никому не сообщать. Но, разумеется, если до завтра королю не станет лучше, то придется сказать правду.

— Ему станет лучше, — твердо сказал сенешаль. И, обернувшись к Меченому, жестом предложил ему приблизиться. — Позвольте вам представить моего спутника, Крикса-из-Легелиона. Я встретился с ним в Древесном городе. Он воин, маг и лекарь. На моих глазах он спас разведчика, раненного адхарами, а потом вылечил еще одного дозорного. Уверен, что он легко справится с болезнью короля. Не так ли, Крикс?..

Меченый стиснул зубы, борясь с искушением сейчас же высказать Атрейну все, что думает о его речи. За то время, которое сенешаль провел в Древесном городе, а потом вместе с Криксом добирался до Арденнского утеса, он имел прекрасную возможность убедиться в том, что Меченый — самый обыкновенный человек. Крикс даже рассказал попутчику свою историю, чтобы загладить впечатление от искаженных и преувеличенных рассказов Рельни. Так что нынешнее заявление Атрейна нельзя было называть ничем, кроме осознанного и хладнокровного обмана.

Крикс обернулся к сенешалю, надеясь выразить свое негодование хотя бы взглядом — и сейчас же пожалел об этом. Меченый не помнил случая, чтобы в глазах человека, сохраняющего внешнее спокойствие, читалась такая же тревога и такая откровенная мольба.

Другие айзелвиты напряженно ожидали, что чужак ответит на вопрос их предводителя, и Меченый сказал единственное, что позволила ему совесть:

— Для начала я хотел бы посмотреть на короля. Тогда, по крайней мере, будет ясно, могу ли я чем-нибудь ему помочь.

— Я провожу тебя к Его величеству, — сказал Атрейн — как показалось Криксу, с облегчением. Он взял у одного из айзелвитов длинный факел, зажег его от костра и направился к боковому выходу из зала. Меченый последовал за ним, чувствуя, как взгляды всех присутствующих сверлят ему спину. Не приходилось сомневаться в том, что, как только они с Атрейном выдут в коридор, все айзелвиты, как один, начнут обсуждать таинственного гостя.

Впрочем, Крикс тоже с нетерпением ожидал, пока они удалятся от зала настолько, чтобы их никто не слышал. Как только это случилось, он остановился и весьма бесцеремонно удержал Атрейна за рукав.

— Минуту. Прежде, чем мы пойдем дальше, я хочу кое-что прояснить, — процедил он. — Надеюсь, ты не думаешь, что я войду к вашему королю, разведу над ним руками — и он сразу же поправится?

— С тех пор, как я увидел тебя в лагере, я уже сам не знаю, что мне думать, — сказал сенешаль, безропотно стерпев бестактный жест «дан-Энрикса». — Лучше скажи: если болезнь короля связана с темной магией — ты сможешь вылечить его, как того парня в приграничье?..

Меченый в раздражении пожал плечами.