Волчье время (СИ)

— Не могу, — мягко, как будто даже с сожалением ответил Уриенс. — Король послал меня сюда, чтобы встретить вас и проследить, чтобы вы получили все, что вам необходимо.

— Мне необходимо видеть короля.

— Король занят. Он поручил мне передать, что примет тебя ближе к вечеру.

По скулам сенешаля прокатились желваки.

— И чем же он так сильно занят?..

Губы Уриенса тронула едва заметная улыбка. Похоже, сенешаль сказал именно то, что он давно хотел услышать.

— Он король, — ответил Уриенс все тем же тоном вежливого сожаления. — Разве он должен перед тобой отчитываться?

— Понятно, — процедил Атрейн. — Тяжело оставаться без хозяина, да, Уриенс? Гвинны ушли, некому стало лизать сапоги, и ты решил переключить свое внимание на короля? Лизание сапог — это, похоже, твой единственный талант. Не пропадать же ему даром!..

Крикс ожидал, что Уриенс оскорбится, но тот только криво усмехнулся.

— Да, у каждого из нас свои таланты. Одни люди следуют за королем, чтобы служить ему, другие хотят сделать короля своим слугой.

На секунду лицо Атрейна исказилось от ярости, и Крикс шагнул вперед, готовясь встать между Атрейном и его противником, но в следующий момент сенешаль овладел собой и обернулся к Меченому сам.

— Мне надоело слушать это тявканье, — с притворным равнодушием заметил он. — Не могли бы мы отойти и побеседовать?..

— Конечно, — тут же согласился Крикс, почувствовав, что с его плеч свалился камень размером с Ландес Баэлинд. Он опасался, что гордость не позволит сенешалю уйти первым, и сейчас был готов последовать за ним куда угодно — лишь бы в результате Атрейн с Уриенсом оказались как можно дальше друг от друга.

Дождавшись, пока Крикс поравняется с ним, сенешаль круто развернулся, и зашагал в сторону ворот.

— Ты понимаешь, что сейчас произошло? — мрачно спросил Атрейн, как только они отошли достаточно, чтобы никто из людей Уриенса не мог расслышать его слов.

— Боюсь, что нет, — ответил Меченый. — Не думаю, что Уриенс солгал. Но, если он говорит правду, и король действительно отправил его вас встречать… — Крикс поморщился, не зная, как закончить свою мысль, не уронив авторитета Истинного короля. — Это было не самое разумное его решение.

Атрейн довольно громко хмыкнул. А потом остановился, развернулся к собеседнику всем корпусом и требовательно спросил:

— Ты часто видел короля, пока нас не было? И вообще — давно вы с ним беседовали по душам в последний раз?

Дан-Энрикс честно попытался вспомнить. Сначала он уехал из Руденбрука больше чем на месяц, чтобы раздобыть люцер, потом практически не вылезал из лазарета, помогая Алинарду… С королем они обычно виделись только за трапезой, и разговаривали, по большей части, о каких-то несущественных вещах.

— Мне кажется, что за последние недели я проводил с ним немногим больше времени, чем ты, — признался он.

— А Уриенс все это время был с ним рядом. И уж можешь мне поверить — он потратил это время с пользой, — голос Атрейна прямо-таки вибрировал от ярости. — Я знаю Уриенса. Он ходил вокруг да около, начинал свою мысль и не заканчивал ее, а потом снова возвращался к ней — на следующий день или через неделю. Он говорил, что я указываю королю, что ему делать, что я (а может быть, мы оба) входим к королю в любое время дня и ночи, и что такое отношение не подобает его титулу. Можешь не сомневаться — когда он опять увидит короля, он скажет: «Как я и предупреждал, как только вы сказали, что вы заняты, Атрейн сейчас же вышел из себя и начал оскорблять меня, как будто бы ему было отказано в его законном праве! В следующий раз он пожелает, чтобы вы сами шли встречать его к воротам».

— Ну, не преувеличивай… — сказал дан-Энрикс, хотя в глубине души не мог не согласиться с тем, что рассуждения Атрейна звучат до отвращения правдоподобно.

— Я не преувеличиваю. Хорошо, если он скажет только это, а не добавит «он сравнил вас с гвиннами».

— Пусть говорит, что хочет. Король знает, что Уриенс не любит тебя так же сильно, как и ты — его. Он не настолько глуп, чтобы принять его слова за чистую монету.

— Да неужели? — сенешаль по волчьи усмехнулся. — Почему тогда он отказался меня принимать?

Крикс тяжело вздохнул.

— Я попытаюсь с ним поговорить, — заверил он. Он помнил дни, когда Атрейн буквально ходил по пятам за королем и неустанно повторял ему, что союз с Уриенсом — оскорбление для всех, кто воевал с захватчиками в Лисьем логе. Король сначала защищал наместника, но под давлением Атрейна начал сомневаться в своей правоте, и лишь вмешательство дан-Энрикса положило этим колебаниям конец.

Крикс ощутил внезапную усталость, осознав, каким он был наивным, когда посчитал, что, раз король простил Уриенса и даже приблизил его к себе, то инцидент исчерпан. Сенешаль открыто угрожал наместнику и его домочадцам — стоит ли так сильно удивляться, что теперь тот хочет отомстить?..

А может, дело было и не в мести, а в обыкновенном страхе. Уриенс не мог чувствовать себя в безопасности, пока человек вроде Атрейна оставался близким другом короля.