Волчье время

Появление Меченого на переговорах произвело фурор. Бонаветури вытаращил глаза так, как будто бы увидел вставшего из гроба мертвеца. Сэр Родерик и его знаменосец, Эккерт из Томейна, напротив, уставились на покрывавшую стол скатерть, словно золотистая парча внезапно вызвала у них обоих страшный интерес. А мессер Ирем раздраженно сдвинул брови, но все-таки отодвинул кресло и демонстративно встал, как много лет вставал при появлении Валларикса. Вслед за коадъютором поспешно поднялись и остальные - даже Лорио Бонаветури, хотя именно он вполне мог этого не делать, так как Меченый был его пленником. Представители Двенадцати домов вытягивали шеи, пытаясь получше рассмотреть "дан-Энрикса". И только Аденор беззаботно улыбался, словно он - единственный из всех - ничуть не удивился неожиданному появлению дан-Энрикса.

- Кресло для принца, - коротко распорядился Ирем, бросив на дан-Энрикса сердитый взгляд, мало вязавшийся с его почтительным поведением. Кто-то из орденских рыцарей поспешно принес кресло. Крикс прошествовал через весь зал, невозмутимо занял предназначенное ему место и кивнул собравшимся.

- Садитесь, господа.

Дарнторн покачал головой, удивляясь этой новой, неизвестной ему прежде стороне дан-Энрикса. Меченый держался так, как будто он давно привык к тому, что его появление встречают общим вставанием. Впрочем, энониец в свое время посетил десятки государственных советов, и сейчас наверняка копировал Валларикса.

Когда первое оживление прошло, и обсуждение вернулось в свою колею, Льюберт всерьез задумался о том, нельзя ли потихоньку улизнуть, пользуясь тем, что на него никто не смотрит. В Академии ученикам рассказывали, что Гардаторн представляет из себя торговую республику, где правят представители двенадцати преуспевающих купеческих родов, но истинный смысл слова "республика" Льюберт понял только теперь. Несмотря на то, что Лорио Бонаветури носил титул магнуса, другие внутриморцы не доверяли ему говорить от имени всех остальных. Каждый из них считал необходимым лично высказаться по любому обсуждаемому на собрании вопросу. Притулившись в самом конце длинного стола, Льюс мрачно думал, что теперь ему, по крайней мере, ясно, почему затеянные коадъютором переговоры продвигаются вперед так медленно.

В зале стояла духота. Крикс то и дело вытирал со лба испарину. "Дурак, - мысленно выругался Льюберт. - Лучше бы слушался врача и не вставал с кровати". Впрочем, несмотря на нездоровый вид, дан-Энрикс, судя по всему, не собирался падать в обморок. Льюберту вскоре надоело выжидать, когда тот свалится под стол, и он переключил внимание на внутриморцев. Больше остальных его заинтересовала женщина лет тридцати пяти, которую звали Галатеей Ресс - во-первых, потому, что она была единственной женщиной среди собравшихся, а во-вторых, потому что остальные представители Двенадцати домов держались с ней едва ли не почтительнее, чем с самим Бонаветури. Очень скоро Льюберт должен был признать, что леди Ресс очень умна - она была способна ухватить самую суть проблемы и в нескольких фразах сформулировать мысль, которую тщетно пытался выразить какой-нибудь другой оратор.

Около часа дня, когда лорд Ирем предложил собравшимся прерваться, чтобы отдохнуть и пообедать, Галатея Ресс внезапно поднялась со своего места и направилась к тому концу стола, где сидел Крикс. Остановившись рядом с ним, она что-то сказала Меченому. Тот ответил. Галатея наклонила голову к плечу, как будто темные, густые волосы, уложенные вокруг ее головы в подобие короны, были слишком тяжелы, чтобы держать голову прямо. Льюберт пожалел о том, что сидит слишком далеко и не может услышать, о чем они беседуют.

Дождавшись, пока леди Ресс уйдет, он сам направился к дан-Энриксу.

- Ты как, поднимешься наверх, к себе? - осведомился он. - Или прикажешь, чтобы тебе принесли обед прямо сюда?

- Лучше наверх, - подумав, сказал Крикс. - А то еще решат, что я не могу лишний раз пройтись вверх-вниз по лестнице.

Про себя Льюберт полагал, что лишний раз ходить по лестницам южанину действительно не стоит, но он предпочел оставить эти мысли при себе. Сэр Ирем жестом подозвал двоих гвардейцев.

- Проводите принца в его комнаты.

Судя по тяжелому взгляду, которого удостоился Дарнторн, лорд Ирем уже понял, кто снабдил дан-Энрикса одеждой. Льюберт сделал вид, что ничего не замечает, и вышел из зала вслед за Криксом.

Когда они повернули в коридор, ведущий к башне, Льюс спросил:

- Ну, как тебе переговоры? Не жалеешь, что ввязался в это дело?.. На твоем месте я бы только радовался, что мне не приходится целыми днями сидеть в этой духоте и слушать, как они стараются заговорить друг друга до смерти. Особенно если учесть, что некоторые из них двух слов связать не могут, а другие битый час талдычат об одном и том же. Честное слово, когда кто-то начинал в десятый раз по новой пережевывать одну и ту же мысль, я был готов завыть.

- Да брось, не так все плохо, - слабо усмехнулся Крикс. - Некоторые из них очень хорошие ораторы. Например, Анно Валлони или Галатея Ресс.