Волчьей тропой

Несмотря на ранний час, Шеран гудел, словно потревоженный улей, смакуя самую последнюю и, чего греха таить, долгожданную новость смерть наместника. И ладно бы, если настигла его эта самая смерть в темном переулке. Решили бы, что пал шенн Орнис от рук доведенных до белого каления его методами правления горожан. Провели бы расследование, дознание, да и закрыли дело за недостаточностью улик. Или, как второй вариант, бросили бы в тюрьму нескольких особо мешающих власти горожан, показав тем самым остальным, что с властью, даже с порядком надоевшей, шутки плохи Так ведь нет же! Угораздило этого шенна помереть в собственной постели, исполосованным кнутом, словно раб на галере! И горло ему, словно последней шавке, порвали. И не кто-нибудь, а самый настоящий зверь — волк пшеничного цвета! Не иначе, зверюгу привела с собой продажная девка-ньери. Тут же заговор налицо!

Помимо заговора жители жаждали получить ответы на многочисленные вопросы, как то куда пропал волк, где искать девку, причем не для того, чтобы свернуть ей шею за совершенный поступок, а спасибо сказать за смелость, ну и, разумеется, кто придет теперь на освободившееся место наместника. Ответов, как это всегда бывает в таких ситуациях, не было, и никто не спешил их давать. Поэтому горожане, устав маяться неизвестностью, стали прибавлять к действительности свои собственные домыслы и рассуждения. В итоге новость обросла такими невероятными подробностями, что охотник, неспешно шагающий по тихим улочкам и внимательно прислушивающийся к сплетням, только диву давался.

Одни говорили, что шенн поплатился за свою страсть к кнутам и веревкам, неудачно затянув удавку на собственной шее, вторые шутили, что Орниса загрызла от ревности любовница, устав от его бесчисленных похождений. Третьи все же склонялись к официальной версии. Но и тут волка превратили в оборотня, а потом и вовсе заменили ящером, который после совершения убийства воспарил в небеса и был таков. Последняя версия нравилась народу больше всего, потому что волка с необычным, равно как и с обычным, окрасом никто в глаза не видел, а улетевшего ящера теперь сколько ни ищи, толку никакого не будет. И стража, с ночи прочесывающая город и окрестности, ясное дело, вернется ни с чем.

Илмара подобная наивность смешила. Понятно, что большинство горожан дел с ящерами не имели, а потому были не в состоянии сообразить, что вздумай эта зверюга покуситься на шенна, то лежать бы ему не только с перегрызенным горлом, но и вообще без головы. К тому же одним разбитым окном дело бы не обошлось — внушительная туша разворотила бы добрую половину дома.

С другой стороны, необычность выдумки отводила подозрения от главного виновника переполоха — волка. Люди могут говорить что угодно, но некоторые личности, в частности стража дома шенна Орниса, знают истину. Вот только сообщать эту истину народу никто не собирается. Стража из-за занятости, а он, Илмар, из вредности, ну и… из солидарности. Незачем кому-то еще знать, что волк на самом деле волчица, а необычный пшеничный окрас появился в силу некоторых обстоятельств.

Вспомнив эти самые «обстоятельства» во всей ранее доступной его взору обнаженной красе, охотник неожиданно для себя ощутил, что сердце в груди забилось чаще. Тряхнув головой, он прогнал из памяти столь соблазнительное воспоминание и досадливо вздохнул, сообразив, что зря отказался ночью от услуг Тары.

Почесав в затылке, решил, что наслушался достаточно сплетен, и повернул в сторону квартала ньери. В конце концов, он слишком нравится Таре, чтобы та отказала ему в ласке даже после его ночного бегства. А ледана пусть подождет. Ведь в том месте, где он ее оставил, ей никто и ничто не угрожает.

За время отсутствия охотника Ролана успела вдоволь наесться и теперь, оставив на столе наполовину опустевший поднос, лежала на кровати. Несколькими минутами ранее она в очередной раз рассмотрела медальон и надела его на себя, туго стянув шнуровку рубахи, чтобы родовой знак не был виден окружающим. Здесь, в городе, где шенна Орниса знали все жители, кругляш мог привлечь к себе ненужное внимание. И пусть ей нужна информация о своей семье, которую наверняка знают местные жители, но с вопросами необходимо повременить. Смерть наместника и так подняла излишнюю шумиху.

В дверь неожиданно постучали. Пес подскочил с пола, ледана насторожилась.

Из-за двери послышался негромкий мужской голос.

— Простите, что беспокою! — извиняющимся тоном начал невидимый собеседник. — Я тут воды принес, чтобы помыться. Ваш напарник сказал, что нужно принести ведра как можно быстрей.

Судя по всему, это был хозяин заведения. Ролана заколебалась. С одной стороны, в городе ищут ньери, а на ней сейчас нет этих обличающих пестрых тряпок. С другой стороны, охотник обещал, что здесь она в полной безопасности. И наконец, с третьей стороны, после ночных разборок и утренней «прогулки» по оврагам и крапиве искупаться было просто необходимо.

Два последних аргумента оказались решающими. Девушка встала с кровати, дошла до двери и открыла ее.