Волчьи ягоды

Слава молчал. Обида на отца ушла, затупилась. Светило заходящее солнце, похожее на блесну. Он уже не был тем мальчуганом, что ступал за отцом на припорошенный лёд озера утром рано. С каждой минутой он удалялся от того мальчика, с которым уже никогда не встретится.

«СЕРАЯ ШЕЙКА»

Слава шёл по большому полю, и ему очень хотелось пить. Шёл он долго, а поле не кончалось. Это было удивительное поле – без единой травинки, ровное-преровное, даже сусликов и тех не видно. Сколько бы мальчик не вглядывался в серую глубину, так и не увидел самой плохонькой, завалящей выбоинки. Брёл из последних сил,- ему очень нужно добраться до конца и увидеть, что же там, за этим неинтересным полем, ведь не могло же небо прирасти к скучной и слабой земле. Славик старался не думать о воде, но она где-то недалеко булькала и шумела, будто за спиной, будто рядом протекает речка Чачанга.

Слава проснулся, но не совсем, а так, немножко, проснулся и удивился: «Чего это меня не будят, так я в школу опоздаю». В комнате стоял ночной полумрак, хотя из кухни через щель между плотными портьерами пробивался небольшой мягкий лоскут света, проскакивали всяческие звуки. Слава догадался: «Сегодня выходной, как это я забыл».

Вот зашуршала выливаемая в бачок вода, звякнула дужка ведра. «Это папа!» «Тише, стучи. Разбудишь,- Это мама». Мальчик хотел крикнуть:

– Я не сплю! – неожиданно передумал, потому как проснулся ещё не совсем и можно немного поспать, потому что в школу не идти и нужно посмотреть на одинокое поле, на котором ничего нет. А вдруг выросли высокие деревья сосны, как в той деревне Егоровке, куда они ездили с папой. Мальчик попытался заснуть и не смог. «Вот если бы в школу, тогда бы быстро уснул, а сейчас не можется никак».

– Тебе помочь?

– Я сама. Ты ещё в муке не вошкался.

– А чего? Помнишь, как мы в первый год ели на подоконнике, вместе всё делали.

– Над тобой мужики и подшучивали.

– Тебе помогал. Разве плохо?

– Чего хорошего. Мужик стирает, а жена газету почитывает на диване.

– Ты же никогда не сидела с газетой. Помнишь, как белили первый раз свою квартиру?

– Пока сама не научилась. Вас в армии учили, а нас в институте не учили.

По шлепкам, доносившимся из кухни, Слава понял – мама готовит тесто, а значит, будут пирожки или пельмени. Откинув одеяло, опустил ноги на холодный коврик, отыскал домашнюю одежду. Мальчик вошел в кухню и зажмурился от яркого света. Пахло горячей известью – мама вчера побелила печь и замазала трещинки на обогреватели, появившиеся после Нового года, так как она много варила холодца и все каникулы стояли клящие морозы – так говорил на озере дедушка Макар.

– Как, сынок, спалось? – спросила мама, сминая на столе кусок жёлтоватого теста. В большой эмалированной миске, на краешке которой небольшая щербинка, горкой- фарш. Щербина появилась весной. Он ещё и в школу не начинал ходить. Слава хотел сделать маме подарок: решил просверлить край миски, чтобы мама могла её вешать на гвоздь за печкой. Папа всё собирался, но у него не было времени, так как поздно приезжал из леса, где работал на трелёвочном тракторе. Сверлить было страшно трудно. Чашка не хотела лежать на боку. Поэтому пришлось её загнать под кухонный стол. Слава устал, ободрал сверлом палец, и он уже бы просверлил, и совсем оставалось мало, но пришла мама. Она схватила мальчика на руки, швырнула дрель в сени, а на палец намотала большой кусок бинта, облив его весь вонючей «зелёнкой». Пришёл папа. Они долго ругались. Слава заступался за папу, говоря, что это он сам нашёл инструмент в кладовой, а папа его не разбрасывал по дому». Мама не хотела слышать его, продолжая кричать и плакать. Теперь он знает, как трудно делать подарки маме.

Разобранная мясорубка лежит на постеленном полотенце и сохнет. Славе всегда хочется покрутить белую ручку, последить, как «всёвремяубегающий» винт захватывает куски мяса, жуёт их и выдавливает в круглые дырочки шевелящихся червячков, которые слипаются вместе и смешиваются. Папа сидит на низкой скамеечке перед печью и пускает дым изо рта в поддувало, смотрит на Славика и улыбается. Мама раскатывает тесто в плоский тонкий блин и тоже улыбается. Никто никуда не торопится, все дома, и от этого ему светло и празднично. Только он собрался подойти к умывальнику, как мама взяла и сказала:

– Сынок, умывайся, я сейчас быстренько слеплю тебе пельмешков,- а сама стала наливать воду из чайника, который начал стучать крышкой и пускать пар из носика. «Я и сам знаю, что нужно сначала умыться. Был бы маленький, а то ведь на рыбалке не зря за проходнёй бегал. А почему только мне мама слепит?»

– А папе?

– Ну, конечно!.. и папе твоему… Мы – потом.

– Я – один не буду, я – все вместе.

– Не капризничай. Мама говорит, нада слушаться. У тебя, наверное, температура. Вчера весь в снегу пришел.

«Хотя и пельмени, а одному есть не вкусно»- подумал Слава и предложил:

– Мама, давай мы тоже будем слепливать. Быстрей же.

– Весь в отца. Что он, что ты любите с мясом возиться. Без вас управлюсь, горе-помощники.