Волчьи игры. Разбитые грезы. Книга 2

– А как же клуб? Ты ведь так и не предупредила Ралли, – напомнила Джекки мне, и я не смогла отказать.

Кивнула и написала на бумаге «Ещё один вечер». Улыбнулась девушке и отправилась спать. Точнее, в очередной раз бестолково пялиться в потолок. А следующим вечером, как и обещала, танцевала в последний раз. Но этим вечером сероглазое искушение отсутствовало, что порадовало. Поклонники мне сейчас ни к чему.

Мой уход Ралли восприняла странно. Точнее, она расстроилась, что изрядно удивило всех танцовщиц.

– Ты береги себя, девочка, куда бы не отправлялась, – сделала напутствие. – Давно я не встречала таких чистых и невинных девушек.

Чуть не расхохоталась на такое заявление. Уж я-то чиста и невинна… Как же!

Нет, я понимала, что женщина имела в виду черты характера и поведения, но менее смешно не становилось. Не удержалась и обняла эту суровую даму на прощание.

Гораздо хуже всё обстояло с подругой. Она всю ночь проревела в обнимку с бутылкой. Я пить отказалась. Зато Джекки оторвалась за нас двоих, уснув по итогу прямо на моём диване. Укрыла её пледом, а на рассвете покинула гостеприимную квартиру, ставшую ненадолго мне домом. Котёнка забрала с собой (не смогла не оставить себе!), сунув его в рюкзак. Он на удивлении безропотно подчинился, свернувшись клубком и продолжив дальше спать. Мне бы так!

По пути на остановку встретила Билла, который изъявил желание проводить меня. Я даже отреагировать не успела, как он уже отобрал у меня из рук рюкзак, который так и нёс до пункта назначения.

Дурдом!

– Может, пойдём, поедим, пока ждём? – предложил с надеждой.

Отказалась. Раз уж решила уйти, то нечего оттягивать момент прощания. Хуже только будет.

– Ты береги себя, ладно? – грустно улыбнулся он мне.

Больше ничего так и не сказал. Явно обиделся. А вскоре подъехал мой автобус. Сжала на мгновение его плечо и запрыгнула в салон, сев на первое попавшееся свободное место.

Пора уже закончить то, для чего изначально здесь оказалась…

Глава 2

Роман

Стрелки часов башни Биг-Бена застыли на двенадцати, когда я вышел из машины, припаркованной около здания, где меня давно ждали. До нужного этажа потребовалась ещё минута времени. По ту сторону стеклянных распашных дверей, за длинным антикварным столом собрались все главы кланов… Ещё час назад.

– Ты опоздал, – сухо проговорил Трей Кларк.

Он же – действующий альфа канадских территорий.

– Прошу прощения, – извинился вежливо, усаживаясь в свободное кресло рядом с Беловым, который на моё появление вообще не отреагировал, уткнувшись в экран своего телефона. – Был очень занят, – продолжил изображать покаяние, окидывая взглядом остальных собравшихся. – В стриптиз-клубе, – закончил снисходительно, возвращая внимание канадцу.

Сутулый оборотень скривился, поджав губы. Явно хотел что-то ответить, да только, очевидно, помнил прекрасно, чем наша с ним последняя перепалка завершилась, вот и смолчал. Лишь обернулся в сторону Верховного, возглавляющего наше сборище, негласно ища поддержки и солидарности по поводу моего хамства и неуважения к Совету.

– И как оно? В стриптиз-клубе? – понимающе улыбнулся Йен, глядя на меня смеющимся взором. – Красиво танцуют?

Если на физиономии Кларка в этот момент отразилась досада, а сидящего неподалёку вожака клана пустынников посетил внеплановый приступ короткого кашля, то вот лично я крепко призадумался… Неужели мне не показалось и вполне однозначная подоплёка имеет место быть во всём этом?

– Шикарно просто, – отозвался запоздало.

Даже глаза прикрыл, откидываясь в кресле поудобнее. Нет, совсем не по той причине, о которой подумало большинство окружающих. Удовольствия от посещения второсортного злачного местечка, мне совсем не перепало. Просто всплывший в памяти образ моей пары, извивающейся у шеста на всеобщее обозрение, причинял слишком много треклятой боли.

Столько месяцев потратил на то, чтобы найти по глупости сбежавшую девчонку, а она, мало того, что приняла сыворотку и не помнит ни черта, ведёт не пойми какой образ жизни, будучи обычным человеком с ограниченными способностями, так ещё и беременна… х*р знает от кого!

Нет, ярости во мне больше не осталось. Она истаяла, оставив после себя свербящую пустоту, да тонну сожалений и беспросветной тоски.