«Волчьи стаи» во Второй мировой. Легендарные субмарины Третьего рейха

В последние годы войны каждую лодку снабжали по такому плану загрузки и хранения припасов. Ветчина и сосиски — между торпедными аппаратами и в центральном посту, трехнедельный запас свежего мяса — в холодильнике, а свежевыпеченный хлеб, чтобы сохранить его на этот же срок, подвешивался в носовом кубрике и в моторном отсеке. Когда свежая пища заканчивалась, мы переходили на консервы».

Все подводники вспоминали о заплесневелом хлебе, который им приходилось жевать, поскольку другого не было. Хайнц Шаффер писал: «Мы привыкли работать механически, в сырой одежде, которую мы не снимали, потому что в любой момент нас снова могли вызвать на пост. Однако после вахты можно было получить глоток горячего чая, сосиску и прогорклое масло на толстом ломте хлеба. Надо только не забыть срезать сначала плесень и приберечь, что осталось, для хлебного супа когда-нибудь позже».

Вечно мокрая одежда, которую негде было просушить, залитая водой обувь и всепроникающая морская соль… И холод, пробирающий до костей… «Итак, мы улеглись спать; полностью одетые, в кожаных куртках и ботинках, загородив огромным зеленым вонючим меховым пальто ледяные переборки. Никогда раньше я не сталкивался так близко с проблемой ревматизма, даже не думал о нем, пока не окончились еще три операции. Наша резиновая одежда превратилась в лохмотья, износившись при постоянных тревогах. „Мы умрем от ревматизма, — говорили мы друг другу. — На нас не понадобится даже тратить бомб“.

…9 мая U-557 погрузила на борт продовольствие и боеприпасы. Жестяные банки, бочонки и картонные коробки были тщательно отсортированы и уложены в определенном порядке. В то время как снаряды для нашей 88-миллиметровой пушки и 20-миллиметровой зенитной установки нашли свое место в специальных помещениях, контейнеры с продуктами распределили по всей длине лодки. Я с удивлением наблюдал, как укладывается продовольствие на восемь недель. Его распихивали между трубопроводами и клапанами, шпангоутами и двигателями, шкафами и люками. Внушительные копченые окорока подвесили в помещении центрального поста. Деликатесы, такие как взбитые сливки, масло, кофе и чай, запер сам командир. Заправка топливом была завершена 10 мая. 12 мая мы приняли на борт груз свежих овощей, яиц, хлеба и свежей воды, уложили кочаны капусты в последние свободные щели и свалили остальные овощи на три подвесные койки, позволяя им свободно качаться в носовом и кормовом отсеках».

Брать на борт бритвенные принадлежности запрещалось. «Вонь от пропотевших членов команды, от солярки, гнилой пищи и заплесневевшего хлеба смешивалась со зловонием, распространявшимся из камбуза и двух крохотных гальюнов. Назойливые неприятные запахи и беспрерывная качка вызывали у людей, заключенных в узкий стальной цилиндр, головокружение и непроходящее ощущение сырости. Только ежедневные регулярные погружения приносили частичное облегчение от постоянной качки».

Обычай требовал, чтобы подводники перед походом бросали за борт кое-что из своей одежды, некоторые личные вещи — письма, книги, зубные щетки, фотографии родных или подруг.

Животные-талисманы на подлодках

Среди животных, которые обитали на немецких субмаринах, преобладали коты. Самым известным среди них был кот Петер — член экипажа подводной лодки U-953, который не только ловил мышей (что, учитывая ограниченные запасы съестного на лодке, было очень важно), но и служил талисманом, изображенным на неофициальной эмблеме U-953.

Эта субмарина была построена на верфях Гамбурга 28 октября 1942 г., а 17 декабря этого же года отправилась в свой первый поход. Когда лодке были присвоены позывные «Kater» (от немецкого «котик»), то появился и кот, принесенный на подлодку одним из офицеров. Вскоре Петер стал всеобщим любимцем, хотя и был очень избирательным в общении с командой, «отвергал» ласки многих матросов, не даваясь им в руки. Однажды Петер, который в промежутках между походами шлялся на берегу, чуть не опоздал на очередное отплытие и лишь в последний момент был найден первым помощником и отправился с лодкой на службу. Вообще экипаж этой субмарины любил животных — в течение трех месяцев с ними в боевых походах плавала собака по кличке Рин-Тин-Тина. Эмблема лодки — черный кот с пистолетом в лапе. Кстати сказать, войну лодка пережила.

«Демобилизовали» кота в Париже, когда один из офицеров, знавший о многочисленных потерях среди германских субмарин, решил не рисковать жизнью животного и отдал его владельцу местного отеля, обещавшего холить и лелеять Петера.

Помимо этого кота на немецких подлодках «несли службу» еще два известных кота, которые, по мнению подводников, отличались отвагой и истинным благородством. И к тому же приносили немалую практическую пользу. Они тоже, подобно Петеру, благополучно пережили войну.