Волчьи стрелы. Часть первая

Но зоркий глаз степняка отыскал свою цель даже сквозь непроглядную хмарь. Кархарн наложил стрелу с орлиным оперением на тетиву, прицелился, крепко сжимая костяную накладку посреди изогнутой кибити¹⁹ лука, и выстрелил. Со зловещим свистом стрела молнией устремилась вперед. Дозорный, неспешно бродивший по высокой земляной насыпи между двумя рядами частокола, пошатнулся, перекувырнулся через заостренные концы бревен и мешком рухнул вниз.

– Ворог, ворог напал! Затворить все ворота! Воду да смолу кипятить, живо!

– Лучники, на стены! Воротные башни стеречь, живо!

Множась гулким эхом, крики крепостных сотников и десятников оглашали огромный овраг.

Снова послышался пронзительный свист, но на этот раз воздух рассекла уже не одна стрела. Засев в кустах по краям обрыва, почти пять десятков отборных кархарнских лучников принялись обстреливать острог. Все они были облачены в длинные куяки – стеганые войлочные куртки с множеством металлических пластин спереди и со спины – и высокие острые колпаки с волчьей опушкой.

Владимир взглянул в заволоченное пеленой небо и вознес про себя молитву. Свинцовые капли звонко барабанили по его шлему, хлестали наотмашь по щекам и били по глазам. Сколько ни уговаривал он пылкого царевича дождаться старшего брата Герреде с его войском, Белту и слушать не желал.

– К чему нам брата дожидаться? Ни пороков²⁰, ни тур²¹, ни боевых повозок все равно сквозь болотины во век не протащить. Сами брать острог будем, и Небо нам в том сподвижник! – парировал он все доводы Владимира.

– Ну что, бравые мои батыри, на вас уповаю! Указывайте путь через топи! – сказал Белту Джайрану и Гарадесту, когда отряд штурмующих спустился вниз и засел в густых кустарниках у самой кромки болота.

Сверху не переставая свистели стрелы кархарнских лучников, но острожные дружинники на это никак не отвечали, голоса в крепости затихли.

Батыри бросились вперед рьяно и стремительно; брызги так и летели из-под их юфтевых сапог.

– С нами великое Небо! – прокричал Белту.

Встав в полный рост, с ободряющим криком он вскинул к небу свою саблю. Царевич успел сменить убогую пугандскую кольчугу на свой привычный доспех. Над шлемом с золотыми накладками трепетали черные перья, лоб прикрывал козырек, а лицо Белту рассекал опущенный наносник-стрелка. Стальная чешуя с золотой насечкой покрывала его с головы до пят, словно дракона. На плечах поверх пластинчатых прямоугольных наплечников красовались накладки в виде грозных человеческих лиц. К поясу был пристегнут золоченый шестопер – символ высшей власти.

– Вперед, разнесем этот жалкий погост!

Джайран и Гарадест порхали с кочки на кочку, то и дело уходя по колено в трясину, но тут же из нее высвобождаясь. На их поясах дожидались своего часа осадные крючья.

Весь отряд двинулся следом. Десятка два сеяжских наемников, сверкая сталью тяжелых бехтерцев²², прикрывали себя и тех, кто за ними, наспех сбитыми из заостренных жердин огромными щитами – своеобразным переносным частоколом. Наконец защитники огрызнулись в ответ, точно пробудившись ото сна. Стрелы полетели из бойниц бревенчатой воротной башни и посыпались со стен. Между острыми зубцами могучего тына мельтешили шлемы, кольчуги и панцири. Не добежав самую малость до подножья холма, Джайран рухнул замертво, пронзенный смертоносным каленым жалом в шею. Его бездыханное тело тут же растворилось в мутной жиже, утянутое тяжелой броней.

– Гори в аду, мразь басурманская! – прокричал со стены убивший его стрелок, размахивая своим самострелом²³, но тут же сам пошатнулся и упал со стрелой в глазнице. Быстрый, как заяц, Гаррадест достиг крутого склона и принялся карабкаться по скользким камням.

– Куды полез, таракан? Раздавлю! – раздалось сверху. Как следует размахнувшись, исполинского телосложения молодец скинул вниз валун, который, казалось, был размером с него самого. Камень попал точно в цель, вдавив кусок стального шлема прямо в мозг степняка. Через мгновенье и один из сеяжских наемников отправился к праотцам, сделав неверный шаг. С истошным ревом он бился и рвался на свободу, будто пойманная в сети рыба, но так и погрузился с головой в трясину – лишь булькнул напоследок парой зеленых пузырей.

Тем временем защитников на стене тоже заметно поубавилось: кархарнские лучники отлично знали свое дело. Подобно горстке муравьев с соломиной на спинах, полдюжины кочевников умудрились не только протащить наверх переносной таран, но и подобраться с ним прямо к воротам – дубовым, на мощных петлях. Держа с двух сторон толстое бревно, на конце которого скалилась бронзовая волчья морда, незваные гости принялись «стучаться в двери». Сверху, из щели между стеной башни и бревенчатым заборолом²⁴, на них хлынул тягучий водопад раскаленной смолы. Нечеловеческие вопли заглушили на мгновенье шум стрел и все остальные крики.