Волчьи законы тайги

Данила уже было решил, что с врагом благополучно покончено, когда над головой засвистели пули. Уцелевшие боевики сначала просто стреляли ему вслед, а затем ринулись за ним. Но даже с оружием в руках у них не было шансов догнать бывшего разведчика. Видно, привыкли парни жировать на сытном пайке. Да и у него не было обременяющей его Риты...

И все же он очень устал, прежде чем оторвался от погони. И дальше продолжал бежать, чтобы уйти от нее наверняка. А потом взял влево, в сторону, куда должна была следовать Рита. На ходу достал из кармана мобильник, попытался связаться с ней, но ее телефон упорно не желал отзываться. Абонент временно недоступен, что хочешь, то и думай...

Он бежал через лес, но, услышав шум дороги, не сбавил ход. Не сорок первый год, не оккупированная территория, чтобы опасаться транспорта с вооруженными немцами. Какой вред могли причинить ему проезжающие по дороге машины? Перескочит через нее, как мигрирующий олень, и продолжит путь. Второе дыхание уже открылось, глядишь, и Риту догонит...

Он вынырнул из пышных кустов и выскочил прямо на милицейский «уазик», стоящий на обочине дороги. Два парня в форме и с автоматами стояли у капота и о чем-то мирно разговаривали. Они не заметили Данилу, и он, конечно же, повернул назад.

Он мог бы уйти, если бы не третий милиционер, который, справив нужду, возвращался к своему экипажу. Сначала сержант выдернул из кобуры пистолет, и только затем Данила заметил его.

– Стоять! Руки в гору! – громко закричал он, чтобы тем самым подать сигнал своим товарищам.

– Слышишь, сержант, ты чего? – подняв руки, недоуменно улыбнулся Данила. – Я же свой! Капитан спецназа...

– А чего как заяц бегаешь?

– Так тренируюсь. Бег по пересеченной местности. В отпуске я, форму поддерживать надо.

– А чего руки перевязаны?

– Собаки покусали. Бегают здесь одичавшие...

– Ты сам как одичавший!.. Вот, товарищ лейтенант, бегает здесь как шальной! – обращаясь к подошедшим своим коллегам, сказал сержант.

Безусый розовощекий лейтенант сурово насупил брови, рассматривая Данилу. В патрульно-постовом экипаже он был самым младшим по возрасту, что, конечно же, в какой-то степени ущемляло его самолюбие. Но по званию он был старшим, поэтому готов был рвать и метать, чтобы подтвердить свое главенство.

– Документы!

– Ну, какие документы, когда тренируешься?

– Что-то лицо мне твое знакомо.

– Да стандартное лицо, на таких вся Россия держится...

– Давай к машине! – распорядился лейтенант.

Сержант держал Данилу на прицеле пистолета, а пузатый прапорщик наставил на него ствол своего «АКСУ». Из таких тисков без боя не вырваться, а связываться с милицией Данила не хотел. Как ни крути, а люди выполняют свою работу.

Из «уазика» лейтенант извлек потрепанную папку из кожзаменителя, достал оттуда лист с ориентировками на разыскиваемых преступников.

– Гражданин Качалов? – Его голос прозвучал хлестким щелчком бича.

В тот же миг пришел в движение прапорщик.

– На землю, лицом вниз! – заорал он.

Данила позволил уложить себя на землю, заломить руки за спину, сковать их стальными браслетами наручников. Потом его подняли с земли, обыскали. Лейтенант не поленился залезть в маленький карман джинсов, придуманный американскими ковбоями для того, чтобы хранить в них презервативы из бычьей кишки. Выудил оттуда флешку.

– Это что такое?

– Заговор против президента.

– Что?!..

– А ты раскрой, узнаешь... Мне в ФСБ надо.

– Будет тебе ФСБ. Все будет!.. В машину его!

Арестанта запихнули в зарешеченный отсек, и «уазик» загромыхал по тряской шоссейной дороге. Даниле же оставалось радоваться тому, что его не убили прямо на месте.

Глава 22

В камере воняло так, что из глаз выступили слезы. Какой-то недоумок навалил в чашу «Генуя», а смыть не догадался.

Данила глянул на сокамерников с пренебрежительным удивлением. Их было всего трое на восьмиместных нарах, и надо же было им здесь так обгадиться. Кучерявый длинноволосый атлет с изнеженным лицом, но суровым на вид взглядом. Короткая снизу футболка с ликом Шварценеггера, спортивные брюки, сланцы. Рядом с ним, подобрав под себя ногу, сидел брутальный рокер с черной банданой на голове, в кожаных майке и штанах, с медными набойками на зауженных носках запыленных туфель. Третьим был худощавый парень с неряшливыми вихрами на голове, небритый, кривоносый, с маленькими черными глазками, полными презрения ко всему окружающему.

Все трое молча смотрели на Данилу, внешне никак на него не реагируя. Никто ничего не сказал, когда он занял свободное место у стены.

– А вам не воняет? – не выдержав, спросил он.

– Это не мы, – брезгливо скривился атлет. – Это до нас было.

– До нас, – подтвердил рокер.

– Да мы ничего, мы привыкли, – пренебрежительно хмыкнул вихрастый. – И ты привыкнешь.

Данила пожал плечами. Вряд ли к такому безобразию можно было привыкнуть. Но и смывать за кем-то ему вовсе не хотелось.

Он закурил, окружив себя плотным облаком табачного дыма, но вонь от этого, казалось, лишь усилилась. В конце концов, его терпение лопнуло, он поднялся с места, взял стоявшее в углу примятое ведро, набрал из-под крана воды, смыл дерьмо.