Волчьи законы тайги

– Ах, да... Я рассказала Глебу, что эта дрянь меня пытала, призналась, что рассказала, где можно тебя найти. Он понял, кто помог тебе бежать. И попросил, чтобы я фоторобот составила. Он его потом в милицию передал... У тебя с ней что-то было? – невпопад, чтобы сойти с темы, спросила Лена.

И еще она попыталась выразить ревность, но снова ее подвели слабые актерские навыки.

– Что-то у меня будет с тобой. Если ты не возражаешь...

– Я только за... Ты еще не проголодался?

– Нет.

– Примешь душ?

– Мне бы повязки сменить, – нисколько не смущаясь, сказал Данила.

– Да, я хотела тебе помочь... – зато на нее жалко было смотреть.

Ее коробило от вида его грязных бинтов на руках. А ей еще нужно было проявить участие, доказать, насколько сильно она его любит... Эх, плохо, когда слова расходятся с делом. И еще хуже, когда из-за этого приходится страдать.

Бинты и зеленку он купил еще на вокзале. Осталось только принять душ и сменить повязки. Он мог бы обойтись и без Лены, но нельзя было оставлять ее без присмотра. Ей же ничего не стоит открыть дверь и впустить в квартиру головорезов.

– Вот и поможешь...

Не силой, но уговорами он заставил ее войти в ванную. Разделся при ней, встал под душ.

– Я сейчас, – попыталась ускользнуть Лена. – У меня стейки в морозилке, надо их на разморозку поставить...

Но Данила ее остановил.

– Успеешь!.. Мочалку возьми!.. Нет, лучше рукой. Так мягче... Здесь потри... Здесь...

– На тебе живого места нет.

Сострадание в ее голосе казалось искренним, но вместе с тем угадывалось и отвращение.

– Это Лиза собак на меня спустила. В прямом смысле...

– Сука!

В этом восклицании не было никакого притворства. Ей не за что было любить Лизу. Хотя бы потому, что большие деньги принадлежали ей на законном основании. И на Глеба она имела влияние... Лена не могла не завидовать ей. Потому что сама не прочь была бы оказаться на ее месте. Но кто ей позволит? Ведь она рождена ползать – на коленях, перед сильными мира сего, ради жалкой подачки.

– Породистая сука, – дополнил Данила.

– Да какое там, – поморщилась Лена. – Просто повезло... Если б не она, Герман бы на мне женился....

– И была бы ты сейчас вдовой.

– Зато жила бы как человек...

– А тебе чего-то не хватает?

– Главное, что ты у меня есть, – грубо сфальшивила Лена.

И, похоже, даже сама осознала это.

Данила принял душ, содрал с ноги мокрую повязку, потянулся за чистыми бинтами.

– Кошмар какой-то! – ужаснулась она, с омерзением глядя на зашитую и поджившую уже рану.

– Зеленку подай!

Сначала он перебинтовался, переоделся, только после этого выпустил ее из ванной. Она ушла на кухню, он выбрал кресло в гостиной, оттуда отлично просматривалась входная дверь. Он не должен был позволить ее открыть...

Чувствовалось, что Лена готовилась к приему гостей. Ужин она соорудила из полуфабрикатов хорошего качества – стейки, чищеный молодой картофель. Салат приготовила сама. Бутылку вина достала из холодильника.

– Ты же знаешь, я не пью.

– Но немного можно.

– Ну, если бокал-другой.

– А больше и не будет.

Лена накрыла стол, достала из бара два больших бокала для красного вина, поставила на стол и села. Данила откупорил бутылку вина. Лена была рядом, под рукой, и от этого на душе стало спокойней...

– Может, все-таки со мной, в тайгу поедешь? – спросил он без малейшего желания услышать «да».

Он разлил вино по бокалам, но тост произносить не торопился.

– Извини, но мое место здесь...

– Пойми, Сыромягин убил твоего шефа. Он может убить и тебя...

– За что?

– За то, что ты много знаешь.

– В том-то и дело, что я ничего не знаю, – слишком уж торопливо и резко мотнула головой Лена.

И почему-то посмотрела на его бокал.

– А ты хорошо подумай, может, все-таки что-то знаешь?

– Ну, может, совсем чуть-чуть...

– Убивают и за чуть-чуть...

– Не знаю, но я за себя спокойна.

– Ну, смотри, вольному – воля, а спасенному – сама знаешь, что...

– Главное, чтобы ты спасся.

– Хорошо, что ты за меня переживаешь... Но я то переживаю за тебя... Ты погоди, я сейчас...

Он отправился в туалет, и оттуда, через щель в двери, глянул в зеркало, висевшее в прихожей у арочного прохода в гостиную. Там он увидел правую руку Лены, которую она держала на подлокотнике дивана. А левой, как ему показалось, девушка потянулась к его бокалу и, похоже, поколдовала над ним.

Вернувшись к ней, он произнес тост.

– Давай выпьем за то, чтобы с нами ничего не случилось.

Похоже, она так хотела, чтобы он выпил, что готова была поддержать любой тост, хоть за черта лысого.

– А давай поменяемся бокалами! – вдруг предложил он.

– Зачем?

От неожиданности у Лены глаза полезли на лоб. А может, и от страха.

– Ну, так положено, если мы пьем друг за друга.

– Не знаю, никогда о таком не слышала...

– Ну, как же не слышала, если я сказал.

– Сказать можно все, что угодно, – сказала она в состоянии, близком к паническому. – И не надо ничего выдумывать.

– Пойми, в бокалах должно быть за здравие. А вдруг у меня за упокой! Если так, то ты мой заупокой должна забрать себе.

– Какой заупокой? О чем ты? – Лицо ее стало белее мелованной бумаги.

– Я. Хочу. Чтобы ты. Выпила. Из. Моего. Бокала, – суровым голосом отчеканил Данила.