Волчья башня

— Кричать они будут немного иначе, но в остальном ты права, — с невеселым смешком подтвердил одноглазый. — Кое-кто имеет веские причины недолюбливать мою скромную особу, и я боюсь… да что там, твердо знаю: моя фальшивая личина их не обманет. Покойный Эрианн мог поведать своему отпрыску нечто важное, касающееся давних распрей между альбами и… и мной. Впрочем, зачислять Эрианна в мертвецы, может статься, и преждевременно. Исенна был силен отвагой, Эрианн же — хитростью… Только, во имя всех богов, не спрашивай, за что альбийские вожди имеют на меня зуб, ибо это не та история, которую мне приятно было бы рассказывать, а тебе — слушать! Касательно алмазного жезла скажу: у меня больше прав на эту вещь, чем у всех альбов Заповедного Края, вместе взятых. Я намерен забрать его и уйти отсюда. Сегодня. Сейчас. Хватит пустых споров! Ты со мной или нет?

Магик поднялся на ноги. Растерянная и запутавшаяся Айлэ хотела вскочить, но тут перед ее внутренним взором мелькнула и пропала пугающая картина: белые сияющие лучи — или клинки? — беззвучно скрещивающиеся и разлетающиеся в стороны, золотая ветвь, рассыпающаяся в прах, и удаляющийся язвительный смех — звонкий, как весенняя капель…

— Нет! — баронетта, должно быть, выкрикнула это короткое словечко в полный голос, заставив Хасти вздрогнуть. — То есть я с тобой, но… Не ходи! Хорошо, я не буду выспрашивать, какие тайны связывают тебя с альбами, но отправляться за жезлом сейчас нельзя! Обожди хотя бы до утра!

— Завтра будет поздно, — покачал головой рабириец. — Возможно, поздно уже теперь, но завтра — наверняка. Нужно действовать, пока никто не успел сообразить, что к чему.

— Тогда пойдем вместе, — непререкаемо заявила девушка. Хасти пожал плечами. — Только как ты собираешься искать жезл в этаком лабиринте? Да первый встречный стражник отведет нас обратно! И потом, тебе же нельзя пользоваться магией!

— Это как раз не имеет значения, — Хасти осторожно отвел в сторону искрящуюся занавесь на двери и выглянул: оба конца коридора пустовали. — Дворец настолько переполнен волшебством, что никто не обратит внимания на пару крохотных заклятий. А если даже и обратит… Когда Камень Света окажется в моих руках, на все альбийское воинство мне будет свысока плевать. Держись рядом со мной, ступай очень осторожно, и никто тебя не заметит.

— Но… но… — баронетта Монброн тщетно пыталась найти убедительное возражение против опасного предприятия. — Неужели ты всерьез намерен просто войти и забрать этот жезл на глазах у хозяина? А что, если их король все время таскает драгоценность при себе?

Одноглазый остановился на пороге, и Айлэ услышала его тяжкий вздох.

— Это было бы очень плохо, — неохотно ответил он. — Тогда одному из нас пришлось бы умереть.

Глава четвертая Время сомкнулось в круг

Ночь на 12 день месяца Таир.

Рискованное странствие по закоулкам Древесного Чертога затянулось. Порой приходилось возвращаться и искать другую дорогу, порой — выжидать в укромном уголке возможности быстро пересечь коридор или пробежать перед светящимся дверным проемом, где веселилась неведомая компания. Баронетта старалась не задумываться над участью, которая ожидает их в случае неудачи, и над тем, не придется ли хозяевам Йаули расплачиваться за проступки Недолговечных. К Ирвасту она особого сочувствия не испытывала, но будет очень досадно и неловко, если королевский гнев падет также на госпожу Медвари и воительницу Черный Шип.

Поворот, неведомо какой по счету. Ступеньки вниз, ступеньки вверх. Одноглазый шагал впереди, как долговязая гончая, взявшая след, непрерывно бормоча и без остановки чертя перед собой странную вязь магических знаков. Когда дорога повела в сторону, противоположную жилым покоям, маг недоуменно пожал плечами, но продолжал уверенно двигаться по одному ему ведомой путеводной нити.

Коридор постепенно становился все ниже, и вскоре даже невысокой Айлэ пришлось идти пригнувшись. Наконец они уткнулись в дверцу — настоящую, из цельной дубовой доски, отполированной и пересеченной надраенными медными полосами. Хасти толкнул створку кончиками пальцев — та с готовностью и совершенно беззвучно отодвинулась в сторону, позволив людям выйти на маленькую галерею, зависшую вдоль стены просторного зала с высокими сводчатыми потолками, теряющимися в полумраке. Здесь имелся ряд окон — длинные и узкие, забранные яркими витражами, из-за льющегося в них лунного света они походили на драгоценные камни.