Волчья башня

Баронетта слабо кивнула — перед ее глазами все еще стояла устрашающая тьма неведомых коридоров и заплутавший в ней маг.

— До сих пор не могу понять, ради чего в эту игру встряла Медвари? — казалось, альб беседует сам с собой. — Ее род явился сюда вместе с беженцами, предложил свои услуги тогдашним господам, а она теперь мнит себя едва ли не наследницей имения! Раз в пятьсот лет ее дружки набираются храбрости и пытаются перейти от болтовни к делу. Знаешь, в последний раз они были очень близки к успеху. Пришлось изрядно проредить их компанию, а Медвари отправить рыдать на руинах столь дорогого ей Венаадда. Ты ведь видела Высокого Ирваста? Когда-то он был не из последних приспешников Безумца, но вовремя переметнулся на другую сторону. Порой мне кажется, что безумие Исенны стало чем-то вроде заразной хворобы, не пощадившей никого из его сподвижников. Ирваст убивает не по необходимости, а ради извращенного удовольствия. Я доверил ему Предел Йаули, и он устроил там собственное бледное подобие Двора Аллерикса. То учиняет поединки насмерть, вынуждая к участию своих же ближайших соседей и Пришедших После, то затевает загонную охоту на забредших из-за Черты чужаков, а в последние десятилетия увлекся разведением хищных тварей, живших в этих краях в прежние времена. Отыскал где-то парочку и мечтает теперь вырастить свору голов эдак в полсотни. Я вынужден смотреть на это снисходительно, поскольку в своем роде он незаменим, хотя подчас от его развлечений воротит даже меня… Но, впрочем, все это чепуха. Творец Предвечный! Я пришел сюда отдохнуть… Довольно нелепых разговоров!

Он умолк, яростно глядя в стену, затем звонко прищелкнул пальцами, и наполненный золотистым вином кубок оказался в его руке. Бастиан осушил вместительную чашу одним бесконечным глотком, и его тонкое породистое лицо вдруг странным образом обмякло.

«Совершенно не пьянит, но придает сил и способствует страсти нежной», — вдруг вспомнилось Айлэ. Альб вновь наполнил кубок и прильнул к нему, через край поглядывая на собеседницу с пьяной хитрецой.

Девушка потихоньку начала отодвигаться.

— Нет! — рявкнул повелитель Чертога, отшвыривая кубок так, что он врезался в стену. Внезапно его голос снова изменился, сделавшись вкрадчивым и медовым. — Не убегай от меня. Выпей этого чудного вина, если боишься. Иди ко мне. Забудем обо всем в Месте Уединения. Забудь о том, что ты подобна бабочке-однодневке, а я старше любого королевства под солнцем… Ныне в отсветах луны будем только я и ты, девица Айлэ… Иди ко мне!

Айлэ отшатнулась, вскакивая на ноги. Бастиан в то же мгновение единым гибким движением перелился в полный рост. Питье сотворило с ним что-то странное — альб определенно не захмелел, во всяком случае, по обычным меркам. Двигался он даже более легко и уверенно, чем всегда, и речь его по прежнему звучала ясно, но светлые глаза блуждали, словно повелитель Потаенного Града грезил наяву.

— Ты прекрасна, хоть и недолговечна. Твои губы — источник наслаждения, твои глаза — сладкий омут, твоя грудь — словно золотые яблоки из запретного сада… Со мной ты познаешь ласки, которые возведут тебя на вершину блаженства, с тобой я на краткий миг почувствую себя истинно живым… Вместе мы проникнем в потаенные глубины, увидим горние выси, услышим звездную песнь… Иди ко мне!

Его голос завораживал, слова были красивы, в них слышался странный подчиняющий ритм. Айлэ затопила горячая волна желания — настолько внезапного и острого, что ее руки с готовностью взметнулись к фибулам, скрепляющим легкомысленные одежды, а тело качнулось навстречу хозяину Древесного Чертога. Она еле слышно застонала, подалась вперед, опускаясь на колени…

Обнаженного бедра коснулось нечто холоднее льда. Магический кристалл валялся на ковре, и в его глубинах рабирийский маг бесцельно брел по бесконечным коридорам, спасаясь от ползущей следом тьмы. Маленькая фигурка под стеклянной поверхностью вдруг вскинула голову. В сознании девушки вспыхнуло мгновенное солнце. На краткий миг Айлэ диа Монброн исчезла, перенеслась, оказалась в лабиринте у самых Корней.

Это она проиграла в магическом поединке.

Это она из последних сил брела в сыром полумраке, преследуемая безымянной Тьмой. Это ее казнят в День Солнцестояния…

Нахлынувший затем жуткий, животный ужас начисто смыл сладкий колдовской морок. Альб замолчал, недоуменно хмурясь. Их разделяло совсем немного — руку протянуть. Руку с ножом.

Рукоять стилета сама собой легла в ладонь.

* * *

Однажды Райан Монброн дал своей наследнице полезный совет: «Если поймешь, что серьезно влипла в неприятности, не пытайся заговаривать зубы, колдовать или звать на помощь. Старайся держать себя в руках и твердо знай — нужно бить первой. Бей изо всех сил, и так, чтобы пару следующих мгновений твой обидчик мог думать только об одном — не стал ли он евнухом. Не смотри на него, ни о чем не спрашивай, а сразу же уноси ноги. Несколько выигранных мгновений могут спасти тебе жизнь… и кое-что, не менее важное — твое достоинство. Ты поняла, Айлэ?»