Волчья дикость (СИ)

Лана…как страстно и властно он произносит мое имя. Какой музыкой оно звучит, когда его говорит именно он. И из моих глаз катятся слезы, текут по щекам водопадом, и он жадно лижет их, глотает, оставляя мокрые дорожки с мускусным запахом собственной слюны от которого у меня кружится голова. Это запах зверя. Я с ним знакома… я знаю. Что меня берет не человек и разве не в этом самое дикое наслаждение быть на грани смерти и в то же время стонать от ласк полузверя и выгибаться от тех ощущений, которые никто и никогда не сможет мне больше дать.

Шепчет страстно, грубо как будто говорит не со мной а с собой, слышу как расстегнул штаны и ощущаю голой ногой горячую плоть, которой он трется об меня. Хочу его в себе, хочу, чтобы взял, хочу чтобы вонзился так сильно, чтобы меня выгнуло изломало под ним. Его ласки дикие, быстрые, умелые. Он знает мое тело, он выдирает из него стоны, вырывает из него вопли наслаждения своими длинными звериными пальцами, которые таранят мою плоть доставая до матки. Сейчас меня разорвет на куски, сейчас я взорвусь и меня ослепит оргазмом. За долю секунды до этого посмотреть ему в глаза, чтобы увидеть пьяный звериный взгляд и выгнуться, чтобы закричать его имя. В голове взрывается собственный вопль «Я люблю тебя…Вахид…я люблю тебя!» он его слышит я знаю. Он может меня слышать…Потянуться к его губам чтобы выдыхать стоны и судороги удовольствия в его рот. Мне нужно, чтобы он взял меня, нужно чтобы вошел в мою душу, в мое сердце и в мое тело.

* * *

Секунды моего триумфа, секунды, когда я смотрю на ее бледное лицо, на заострившиеся черты, на приоткрытый рот и искаженное оргазмом лицо. Словно в боли, словно в мгновении агонии, которую подарил ей я. А в голове пульсируют ее слова.

«Я люблю тебя, Вахид»…И я изголодался по ним так же сильно как и по ее телу, изголодался по этой лжи, она мне необходима как воздух. Я хочу ее слышать. Наверное, я бы за нее убил. И мне нужно ощущать, как сжимается ее лоно вокруг моих пальцев, как судорожно пульсирует плоть.

Вот оно ощущение… оно не может быть фальшивым. Этот ее взгляд. С этой адской пьяной глубиной, с эти дрожащим отражением моего лица. Где я не совсем человек. И я ныряю в эти омуты, я прыгаю в них вниз головой, я хочу утонуть на дне ее глаз, хочу разбиться о рифы ее вранья. Пусть говорит…пусть только смотрит вот так как будто ее слова правда. Потому что именно сейчас я живу. Потому что внутри меня впервые нет смерти.

— Молчиии…

Хотя она не сказала ни слова, а мое молчи намного более лживое чем ее самая наглая ложь. Кислород взорвался ароматом ее наслаждения и взорвал меня и мой контроль. И вот я в ней. Моя плоть водралась в ее тело, вбилась по самые яйца, стиснутая мышцами влагалища, под легкие отголоски ее оргазма и мне кажется я сейчас кончу от этой тугости, от этой тесноты и влаги, которая буквально течет мне на член. Заорал от первого толчка под ее протяжный стон. В унисон.

Наклонился, набрасываясь ртом на ее соски, пахнущие молоком и сводящие с ума своей твердостью, на ее грудь налитую и такую упругую.

— Лгунья…

Шепчу и кусаю ее груди, сосу их чувствуя, как молоко течет мне на язык и у меня от кайфа закатываются глаза. Мои толчки резкие, безжалостные. От каждого она стонет и выгибается, а я обеими руками подхватил ее ноги под колени и упираюсь ладонями в кровать, так чтоб входить ка можно глубже. Я безжалостен… а ей эта жалость никогда не была нужна. Она признавала моего зверя, она жаждала его, она сходила под ним с ума, и она была единственная кого он трахал и никогда не жрал.

Всхлипывает, стонет все громче, а я оставляю следы укусов на ее выгнутой шее, на ее плечах, ключицах. Следы, которые затягиваются, а я взрываюсь феерией вкуса ее крови. И двигаюсь, двигаюсь мощными толчками. Глубоко, яростно, сильно.

Глава 12.2