Волчья дорога (СИ)

... Нахлынули воспоминания ... Горячей тёмной волной — от паха вверх... Жаль, что сейчас камера пуста. Впрочем — ненадолго. В камере, после допроса эта рыжая уже не будет такой гордой. Они все... А потом концы в воду — то есть в огонь. Только бы выманить ее из казарм. Впрочем... Тут Южеф Фрайштик, помощник палача потряс головой, разгоняя пьянящий морок, и посмотрел в окно — вдали сияла россыпь неярких желтых огней. Те самые казармы.

— Впрочем, — прошептал он себе, — это будет совсем просто.

Один из огоньков вдали мигнул и погас — это Анна, ложась в кровать, задула дешевую сальную свечку.

** **

Ночью в дверь постучали — грубо, требовательно. Выгнулись гнилые доски в пазах, обиженно стукнул сундук, подпрыгивая на месте. Анна вскочила с постели — рывком, прогоняя из головы сонную одурь.

— Рейнеке — юнкер есть?

— Нету, — ответила она, не успев даже возмутится — нашли, где искать.

— Немедленно к капитану, — прорычал голос из-за двери — суровый и резкий. Незнакомый, но мало ли кто.

— Нет его здесь, — собравшись, ответила Анна. Ветер за окном взвыл, заглушая слова.

— Так найди. Быстрее. А то капитан суп из него сделает.

Анна вздрогнула. Огляделась. Комната пуста, пятна света на полу. Белого, лунного, неживого света. Изморозь на окне сверкала и переливалась, тьма клубилась в углу, золотой отблеск сверкал на спинке кровати. "Откуда?" — подумала она, протянула руку. Мягкая шерсть легла на ладонь, уколов проволокой пальцы. Шарф. Офицерский, выцветший шарф. Ветер выл, сквозняк тянул по ногам ледяной струйкой. "Это же юнкера. Рейнеке, уходя, забыл, оболтус". Ветер опять взвыл, чёрными тенями качнулись за окном ветви деревьев. "Ну и погода, — подумала она, — а ведь простудится". и потом, уже спокойнее, проснувшись, — "Надо найти. А то ему попадёт. Беда будет"..." беда... будет," — выл за окном ветер в такт мыслям. Оделась. Быстро, руки не сразу, но попали в рукав, повязала платок и вышла — коридор был пуст. Стучавший ее не дождался.

По лестнице вниз, никого не встретив, лишь стук каблуков пробежал дробью по нервам. Анна вышла во двор. Тихо, привычная суета, камень вокруг тёмен от ночи и бел от луны. Ветер толкнул Анну в грудь, закрутил. Золотой шарф рванулся из рук, девушка скорее подхватила его, пока не убежал, намотала на запястье. Солдаты вокруг ходили все по своим делам, никому нет до Анны дела. Она прошла пару шагов — бездумно, не зная с чего начать...

— Привет, — окликнули ее. Она обернулась — рядовой Майер. Бледный, руки суетливо мечутся, шарят по карманам и складкам штанов.

— Привет, — ответила она, — слушай, юнкера не видел?

— Нет, — солдат отрицательно замотал тяжелой головой, — помоги, я тут кисет оставил где-то…

Лицо у него было столь потерянное, что Анне на миг его стало жалко.

— Я не видела, извини. Но поищу, обязательно. Отдам.

Пустое утешение, но Майер — по виду — был рад и такому. Анна пошла. По площади, наугад, бездумно.

Где этого оболтуса теперь искать?

— не видели... Не видели... Не видели... — отвечали встречные. Равнодушно, пожимая плечами.

— На потерянной, — сказал один вдруг, прежде чем она спросила. Вроде, солдат, в плаще, с капюшоном. Здесь все ходят так. Голос незнакомый.

"Потерянная стража — это ближняя к неприятелю. Бессменный пост итальянца, — подумала Анна. Потом пришла еще одна мысль — ледяная, по позвоночнику, — Что, если эти двое опять подрались?"

Девушка опрометью рванулась наружу, к арке. Прошла под каменным сводом — тёмным и гулким от стука шагов. Снаружи была тьма. Непроглядная холодная тьма. Ветер толкнул в грудь, взвыл тоскливо, протяжно. Показалась луна, тьма ушла. Потом вернулась. Ветер гнал облака по небу. Быстро, полосы света мешались с чернотой на земле. Вокруг — тишина. Не слышно солдат, не слышно криков. Лишь шумели под ветром заросли голых, колючих кустов. Громко, негодующе, что ветер — стервец ломает и портит им ветви.

Анна прошла пару шагов. Потом ещё. Снег и лед на тропе крошился под каблуками.

"Потерянная — это ближняя к неприятелю. А где у нас неприятель?"— думала она, уворачиваясь от ветвей. Одна ветка — колючая, длинная изловчилась, хватила по голове. Платок зацепился, волосы расплелись. Ветер подхватил их и смешал, радуясь новой игрушке. Внезапно, как потеплело. Знакомый взгляд пробежал волной по спине. Как тогда, в родной деревне. "Милый ангел", — прошептала она, оглядываясь. Дышать стало свободнее и теплее — как-то вдруг, почему-то. Вокруг никого, но — Анна это почувствовала, как уколом в затылке — сейчас знакомый взгляд чем-то встревожен. Сильно, эта тревога билась и отдавала в висках. "С Рейнеке беда", — прошептала она, кидаясь вперёд. Наугад. "Беда, беда" — в тон провыл ветер ей в спину. Треск ветвей за спиной. Анна выскочила на поляну — широкую, серебряную в лунном неверном свете, и огляделась:

— Боже, куда меня занесло?

Берег реки, сырость и тьма. Впереди, чёрной громадой — башня городской стены. Майстер Флашвольф переделал ее под ведьмину тюрьму — друденхаус.

Анна невольно поежилась и шагнула назад:

"Нет, мне туда не надо"