Волчья ягода

Татьяна, слушая Берту, пыталась вспомнить все свои страхи и сомнения, которые охватывали ее в последнее время при встречах с Виком. Да, конечно, он не был похож на других мужчин, он был особенным, невероятно свободолюбивым, оригинальным во всем, чем бы он ни занимался и о чем бы ни говорил, но ведь именно этим он ее и привлек к себе. Пытаясь угадать причину столь странного поведения своего возлюбленного, которое заключалось в его постоянном желании как-то разнообразить свою жизнь, наполнить ее до предела риском, она только сейчас начала понимать, ЧТО скрывалось за его обликом мужчины-вампа. Экстравагантность одежды, носящая в себе элементы эпатажа (черные балахоны, белоснежные английские сорочки с кружевными, ручной работы, рукавами, дорогая обувь с золотыми и платиновыми пряжками – штучные экземпляры; Татьяна слышала, что их присылает ему из Лондона его бывшая жена – перчатки, трости) в сочетании с хорошими духами делали его и без того красивую внешность настолько эффектной и вызывающей, что все это в комплексе наводило на мысль о том, что этому роскошному мужчине уже НЕЧЕМ УДИВИТЬ САМОГО СЕБЯ. Что ему скучно и тоскливо жить в этом мире и что он, очевидно, придумал свой, пусть даже болезненный, но зато отвечающий его потребностям мир, который и населил только ему близкими людьми, рвущимися, как и он, ВОН(!) ИЗ СЕРОСТИ ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ… Ведь кто такие политики? Люди, страдающие от неудовлетворенности своих амбиций, для них власть – наркотик, без которого нет жизни. Их мнение о себе столь высоко, что они нисколько не сомневаются в том, что именно они являются той движущей (но чаще всего сокрушающей) силой, которая призвана изменить – ни больше и ни меньше – весь мир.

Или, к примеру, игроки, которые если смогли бы, то поставили на кон свою жизнь… Азарт – это ли не величайшее наслаждение, какое только может придумать человеческий разум? Игроки приходили к Вику в клуб, словно загипнотизированные, рассаживались вокруг стола и затевали свою игру с дьяволом. И сердца их начинали биться сильнее, когда на сукно ложились первые веера новеньких атласных карт, когда в глазах рябило от их воспаленных, наэлектризованных «рубашек»…

Секс? И для любителей плотских утех Вик находил нужные слова и апартаменты… Десятки поваров и горничных работали с утра и до вечера, чтобы ночью несколько пресыщенных развратников могли со вкусом предаться чревоугодию в обществе молоденьких женщин…

Татьяна обо всем этом догадывалась, но только теперь, с помощью Юлия и Берты она смогла себе представить полную картину последних лет жизни Виктора Храмова – ее жениха. Неужели и она сама настолько порочна, что не сумела найти себе лучшего сексуального партнера, чем параноидального шизофреника, извращенца. Как же могло получиться, что она – всю свою жизнь занимающаяся умственным трудом и поиском способов продления человеческой жизни, не рассмотрела рядом с собой человека, который, живя с ней, делал все, чтобы эту самую ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ЖИЗНЬ СОКРАТИТЬ… Причем жизнь не только тех несчастных, которых он сажал в клетки и за мучения которых получал заветные доллары, но и свою, собственную…

И еще Татьяне вдруг стала ясна и ее собственная роль в его жизни. Их роман был для него тем единственным, что осталось, возможно, от прежнего Вика, не обманутого еще и не преданного Анной. И, понимая теперь его, как никогда раньше, можно было смело предположить, что для него – любителя острых ощущений и КОНТРАСТОВ, красивая, чистая и умная женщина, какой была в его представлении Татьяна, явилась тоже своеобразным контрастом, охлаждающим его темперамент, жажду наслаждений или даже тормозом для его необузданной фантазии… Сознание того, что она есть и в любой момент может оказаться рядом, сдерживало его и не давало какое-то время опуститься еще ниже… Не будь Татьяны, он сорвался бы в пропасть куда раньше…

– Вам плохо? – услышала она голос Берты и очнулась. Оглянулась, словно не узнавая комнату и сидящую перед ней изможденную бледную женщину.

– Мне? Да нет… Просто моя голова, как выяснилось, была слишком занята мышами и лягушками… Я просмотрела Вика, просмотрела… Вы что-то говорили о мести? – Она подняла голову и встретилась глазами с полным тоски и отчаяния взглядом Берты. – Вы СПОЛНА НАСЛАДИЛИСЬ ЭТИМ ЧУВСТВОМ?

– Нет… Это нельзя назвать наслаждением. Это сначала – желание лишить жизни того, кому собираешься отомстить, затем – почти физическая боль от вида того, что ты наделала, а потом – животный страх за содеянное… Мне страшно оказаться за решеткой, ведь я ТАМ УЖЕ БЫЛА… Убить, чтобы вновь попасть в клетку?.. Судите сами… – в ее глазах стояли слезы.

– Вы выстрелили в него из пистолета?

– Да.

– А он сейчас у вас?

– Зачем вы меня об этом спрашиваете?

– Я хочу ПОСМОТРЕТЬ на пистолет, из которого был убит Вик…

– Странное желание. Я вам ничего не покажу. Все это в прошлом. И Вик, и его смерть. Теперь вам надо начать новую жизнь. Вы, кажется, биолог?

– Биолог… Но до сих пор не могу понять, что же такое происходит с человеком, который умер… Скажите, вы верите в загробный мир?