Волчья ягодка

– Мы приговариваем вас, – прогремело в зале и из моих мыслей вылетело всё лишнее. Даже сердце в груди, кажется, перестало биться, пока в воздухе повисла многозначительная пауза. А потом едва трепыхнулось, как только упало: – … к изгнанию. 

С моих плеч свалилась не просто гора. Оттуда соскользнула целая семья скальных великанов удерживающих на своих плечах величественный город драконов. Мне до последнего казалось, что всё не может закончиться для меня хорошо. Конечно же, у Ковена нашлись способы пересолить даже такое блюдо...

– Ваш второй источник также должен быть вновь заблокирован и оставаться таковым до конца ваших дней. – Такое условие меня не удивило. Можно сказать, отделалась малой кровью. – В противном случае, – продолжал выносить приговор архимагистр, – нам придётся пересмотреть вынесенный ранее приговор. Поэтому в ваших интересах, чтобы новая печать была гораздо крепче предыдущей, – обратился архимагистр глядя в сторону присяжных ведьмаков. 

Ещё одна фигура поднялась и, откинув капюшон, явила мне лорда-ректора собственной персоны. Он, слегка склонив беловолосую голову, уважительно ответил архимагистру Ковена:

– Я лично с магом оборотней постарался учесть все несовершенства печати. Теперь так просто её будет не сорвать.

– Прекрасно, – безэмоционально произнес ведьмак, пока я старательно глушила в себе радость – ректор точно говорил о Кириане, и всего одно упоминание о нём сделало меня очень счастливой. Архимагистр Кеннет отвернулся от лорда-ректора и снова обратился ко мне: – Вам также предписывается наблюдение со стороны расы, наиболее пострадавшей от рук вашей семьи – оборотней. Тут везение вновь на вашей стороне. Два представителя двуипостатных изъявили желание стать вашими надзирателями. Все тонкости соглашения сможете узнать непосредственно у них, а теперь приступим к исполнению приговора.

Я была настолько оглушена новостью, что совершенно не обратила внимания на суету вокруг. С меня сняли блокирующие ману браслеты, велели замереть и не двигаться, а потом выстроились по внешнему контуру круга из рун на полу.

Все присутствующие в комнате приняли участие в ритуале. Воздух наполнился магией, которая следовала за слаженным напевом заклинания. Полумрак помещения заполнился ярким светом, и мне пришлось зажмуриться, потому что я стояла прямиком в его источнике.

Хотелось бы сказать, что я ничего не почувствовала, но это было не так. Грудь слишком привычно сдавило, отчего мне начало казаться, что я дышу, используя лишь одно лёгкое. Так странно, ведь раньше я даже значения этому не предавала, а едва на меня наложили печать, почувствовался слишком явный контраст. С этим уже ничего не поделаешь, остается только привыкнуть. Лопатки так же обожгло болью, но я стойко вытерпела её, потому что теперь моя кожа вновь будет чистой, без въевшегося клейма семьи, которой я не просила.

Когда же голоса стихли, а сияние магии стало затухать, на удивление я ощутила себя куда более живой, чем полчаса назад.

– На этом вы свободны, – произнёс архимагистр и, не прощаясь, направился к боковому выходу из зала. Остальные так же, не удостоив меня лишним взглядом, нестройным ручейком последовали за ним. Только лорд-ректор подарил мне долгий взгляд, а затем, кивнув, молча отправился за остальными.

Глубоко поклонившись в уходящую спину, я выпрямилась и повернулась к ожидающей меня страже. Их угрюмые взгляды были встречены милой улыбкой, от которой два амбала нахмурились ещё сильнее.

Конвоиры поспешно проводили меня в небольшую комнату, где можно было привести себя в порядок, а потом спокойно покинуть Ковен через главный вход. В комнате нашёлся поднос с закуской, сложенная стопкой чистая одежда и небольшая уборная. Что ещё нужно для счастья недавно освобожденного?

С удовольствием смыв с себя переживания последних дней я, обмотавшись большим полотенцем, поспешила перекусить, пока просыхала. Как только я заела весь стресс, сладко потянулась и направилась одеваться.

В стопочке, вкусно пахнущей свежестью, нашлись тёплые штаны и туника, а также мягкий кардиган до колен. Уткнувшись в него носом, сразу узнала знакомый запах – мама всегда хранила вместе с пряжей сушеный шиповник. Она не только постаралась сделать кардиган более свободным и подходящим под мой вкус, но и подобрала пряжу такого же синего цвета, что и мои глаза. Разве можно не любить такого внимательно человека? Кто бы что ни говорил, но для меня именно она останется настоящей матерью.

Ощущая себя слишком счастливой для той, кого только что изгнали из родного города, я выпорхнула из второй двери, чтобы тут же угодить в крепкие объятья. В нос ударил слишком родной морозный запах. Пискнув, я сильнее вжалась в Кириана, всё ещё не веря, что он ждал меня здесь.

– Наконец-то, – проворчал снежный волк, зарываясь носом в мои волосы на макушке. – Мне уже начало казаться, что они тебя никогда не выпустят.

Уже больше веря в своё счастье, я хмыкнула:

– Выпустили и отпустили на все четыре стороны, желательно подальше от Грэмхелла.