Волчья Империя

– Врата находятся в процессе сборки. Сразу по прибытии в систему мы вплотную приступили к работе над ними. Все идет согласно штатному расписанию, – ответил пар Семир Курин.

– Флот Усмирения на то и флот Усмирения, чтобы основательно пощипать мятежников. Но как только Врата заработают, мы не будем иметь дефицита в живой силе и технике. И тогда Радаваст будет обречен, – сказал Чжай Кроу.

– Если только мятежники вместе со своим магом не надерут нам раньше задницы и не доберутся до Врат, – заметил с сомнением в голосе пар Лайн Ковылий.

– Этому не бывать, – зло заявил Чжай Кроу.

И ни у кого на капитанском мостике не возникло желания поставить его слова под со-мнение.

Чжай Кроу поднялся из кресла.

– Вы свободны, уважаемые пары, – сказал он.

И замер, нахмурился. На его личный терминал пришло сообщение чрезвычайной важности. Он не мог скрывать его от остальных. Чжай Кроу вывел новость на общий экран, так чтобы все могли ее видеть. Изображение транслировалось с окраины Солнечной системы, там где полным ходом шло строительство межпространственных врат. Он не мог поверить в то, что увидел. Этого просто не могло быть. Врата были уничтожены.

– Как это возможно? – прорычал Чжай Кроу.

Его обыграли. Теперь он это видел. Ему подсунули под нос юного Мага, который отвлек его и пока он с ним сражался, основные силы противника беспрепятственно подошли к строящимся Межпространственным вратам и уничтожили их. Как же он был слеп. Как он мог повестись на эту незамысловатую комбинацию.

Чжай Кроу упал в кресло без сил. Он собрался свернуть общий экран, но система отказала ему в доступе. На экране появился человек. Трансляция шла из рабочего кабинета. Чжай Кроу сразу узнал его. Ему не раз доводилось просматривать отчеты аналитиков, в которых фигурировал этот человек. Его звали Сергей Одинцов, князь Волк, главный враг Содружества Рионики.

– Я вижу, вы узнали меня, тогда не будем тратить время. Предлагаю вам сдаться, вы окружены. В случае невыполнения нашего требования, вы будете уничтожены. На все про все я даю вам полчаса. И самое главное мы перехватили управления над вашими кораблями. Время пошло.

Изображение пропало.

И только тогда Чжай Кроу почувствовал, что ему страшно. Он не просто проиграл партию, он провалил всю миссию. Помощи из Содружества ему не ждать. Он остался один, полностью отрезанный от родины. Чжай Кроу попытался связаться с центром аналитики корабля, но система не слушалась его.

Чжай Кроу обернулся к парам, чтобы отдать им приказания. Они должны были сопротивляться. Есть еще полчаса, чтобы вернуть контроль над кораблем. Но в лицо ему смотрело дуло пистолета. В следующую секунду раздался выстрел.

Эпилог

Над Вестлавтом, столицей Нортейнского княжества поднималось яркое красное солнце. Марк Один стоял на балконе Волчьего замка и любовался просыпающимся городом. Городом, которому больше не угрожало инопланетное вторжение, над которым больше не висела угроза уничтожения. Он любовался городом, к спасению которого приложил руку, своим родным городом.

Сегодня утром Марк проснулся засветло. Сон сдуло мгновенно, и как он не крутился, заснуть больше не получалось. Тогда он вызвал слугу, попросил приготовить ему кофе и, облачившись в костюм пилота Военно-космических сил, расположился на балконе. Кофе помогло привести сознание в порядок, прояснило разум, наполнило тело энергией, которой в последнее время ему так не хватало.

От глубокой эмоциональной комы, как прозвали его состояние врачи, он очнулся всего несколько дней назад. Со дня гибели флота вторжения ихоров прошло три с половиной месяца. Все это время он провалялся в постели. Пребывая в сознании, он в то же время мало понимал, где он находится, что происходит вокруг, какой день недели, месяц и год на дворе. Он больше походил на овощ, чем на человека. Врачи трудились над ним, пытаясь вывести из эмоциональной комы, боясь признаться князю Волку, что в этом конкретном случае они бессильны. Белые Рыцари, работавшие с ним, не отходили от его постели вплоть до полного исцеления. Именно им он был обязан своим возвращением. Друзья и родные навещали его, но Марк ничего этого не помнил. Ему об этом рассказали после «воскрешения». Так его исцеление окрестил Лех Шустрик, взявший под контроль весь лечебный процесс.

Марк смутно помнил сражение, в котором участвовал, и сыграл решающую боль. Но он отчетливо помнил дикую боль, после столкновения с чужой субстанцией, помнил, как все его тело объял пожар, как его начало ломать и корежить, как он пытался волевым усилием прекратить муки, пытался исцелить сам себя, но на это не было сил. Он полностью выложился в сражении, и у организма не хватило ресурсов отразить вражескую атаку. Оставалось только – терпеть и ждать. Марк помнил обиду, которая захлестнула его, когда он корчился от боли на капитанском мостике, все остальное было скрыто от него, словно эти три месяца были стерты из его памяти.