Волчья хватка. Книга третья

— Проводили! — весело отозвалась Арина, поджигая газ на плите. — У неё соревнования на носу, подготовиться нужно. Тренер ждёт, бассейн, дорожки и всё прочее… Здесь же плавать невозможно, сам видел.

— А баня зачем? — совсем уж не к месту спросил он. — Виноград весь передавили…

Арина принялась бить яйца на сковородку.

— Тётка Николая велела чаны вымыть, начисто. И всё оборудование… Потом просушить, накрыть мешковиной. То есть поставить на консервацию. А ещё рабочую одежду перестирать. Забот невпроворот!

— А мне что делать? — про себя спросил Вячеслав, но получилось, вслух.

— Тебе только бочки катать, оживлять брожение! — засмеялась Арина. — Чисто мужское дело, возбуждать стихию. Ну и нам помогать, если захочешь… Позавтракаем и пойдём с тобой в погреб. А ещё тётка наказала всячески тебя ублажать! Кормить, поить… В бане парить!.. Так завидую. Ну что не родилась араксом?

Ражный молча встал и вышел на улицу. Свет фар давно уже затерялся между гор, однако он увидел свечение над дорогой: ярко–синий, как плащ Манорамы, призрачный след. И только тогда ощутил, что непроизвольно и легко воспарил нетопырём. Никто больше не довлел над ним, не подавлял, не загонял летучий взор с высоты под теменную кость. Но сейчас возвращение полной воли не радовало, поскольку, мысленно умчавшись по синему следу, он узрел Лелу в тесном пространстве машины, точнее, её графический, чёрно– белый образ.

И точно так же, как провожая Дарью с Сычом, ощутил желание немедленно бежать следом, однако на сей раз удержал внезапный волчий вой. В первый миг показалось, он непроизвольно вырвался из собственной глотки, но в синем сполохе следа обозначилось каменное изваяние Молчуна. Он сидел на дороге возле моста, вскинув морду к небу, и его низкий, пронизывающий пространство голос откликался близким эхом, отражённым от останца.

— Ко мне, Молчун! — крикнул и тут же пожалел об этом: зверь не повиновался собачьим командам.

Вячеслав послушал вой и пошёл к мосту. Волк поперхнулся и замолк, но остался сидеть с раскрытой пастью.

— Ты чего, брат? — спросил Ражный. — Понравилась девица?.. Ну хороша она, берёт за душу. Только мы–то с тобой стреляные волки. Зачем нам то, что само в руки идёт? Это уже было, а что вышло, знаешь… Я пойду искать Белую Диву. Они есть на свете, Молчун. Пойдёшь со мной?

Волк тихо заскулил, однако даже не шевельнулся. Пространство над горами оказалось лёгким, всепроникающим, и требовалось усилие, чтобы загнать нетопыря на место.

— Всё, пошли! — Вячеслав повернулся. — Хватит тоску нагонять, и так тошно. Мне надо к поединку готовиться. Богини без боя не сдаются! — Помедлил ещё и махнул рукой. — Как хочешь…

Возвращаясь, он увидел, что из всех труб уже курится дым, а на востоке розовеет холодная по местным меркам заря. Девицы были за столом, однако не ели, сидя перед нетронутой пищей в напряжении, будто Ражного ждали. Едва он сел, как волк снова завыл.

— Тоскует по Леле, — определила Арина, обращаясь к сестре. — Волк влюбился в девушку. Интересно, правда?

— Нет, сегодня просто полнолуние, — между делом проговорила та. — Волки всегда воют…

— Почему он сидит у моста, на дороге? По которой Лела уехала?..

— Вячеслав! — вдруг осмелев, окликнула Ульяна. — Ты знаешь, почему они воют? Ты же давно держишь волка?

— Я его не держу, — пробурчал Ражный. — Он сам по себе…

Похоже, Лела всё это время подавляла скромницу и теперь она окончательно раскрепостилась.

— Значит, с ним общаешься. И много чего знаешь о волках! Может зверь влюбиться в девушку?

— Может, — подумав, согласился он. — Молчун не зверь. Он человек в образе волка.

Арина просияла.

— Как интересно! А если оборотень? Такое возможно? Обернётся прекрасным юношей!..

— Помечтай, — обрезала её сестра, показывая совсем неожиданный характер. — Ударится о землю и предстанет принцем…

— А если она, Лела, оборотень?! Превратится в волчицу и убежит с Молчуном в горы!

Ульяна показывала зубки.

— Хватит тебе сказки придумывать!

После отъезда Лелы у сестёр назревал конфликт. Ражный есть не стал, выпил травяной чай, прихватил с вешалки шинель и ушёл на улицу. И только там ощутил, что от матёрого солдатского сукна, пролежавшего на складах лет тридцать, если не больше, ощутимо пахнет лавандой. А Лела пробыла в ней вчера всего–то полчаса…

Запах был манящим, будоражащим, как волчий вой…

Вячеслав спустился к мосту и встал перед Молчуном.

— Или ты замолчишь, или беги за ней!

Волк замолчал, встряхнулся, словно избавляясь от окаменелости, и лёг на дороге. В это время у ворот появилась Арина, призывно замахала рукой.

— Нам пора в погреб!

И голосок был манящий, как в первый день, когда она обняла за шею и сообщила, что у неё кружится голова.

Кажется, начинался новый этап искушений…