Волчья хватка. Книга вторая

— Не знаю полного имени. Все зовут просто Миля… Я нашёл её и передал. Она ещё никак не хотела брать… И я не хотел столько много! Но Вячеслав Сергеевич сказал, это плата за будущие годы… А Люта исчезла. Кто будет охранять базу?..

— Он сказал, уезжает на несколько лет?

— Он ничего не сказал… Но я понял, что больше никогда сюда не вернётся. Такое чувство, будто заехал попрощаться.

— С чего вы взяли, что его нет в живых?

— Я не говорил, что нет в живых, — строго заметил Прокофьев. — Я сказал, нет в нашем мире.

— То есть он может находиться в другом мире? Профессор взглянул с пытливой насторожённостью, словно проверял, поймут его или нет:

— Может…

— И что это за мир? Параллельный?

— Полагаю, вполне реальный, — серьёзно ответил профессор и снял очки. — Но более ничего конкретного сказать не могу. Все это лишь мои догадки, предположения… Единственное, в чем уверен, так это в том, что Вячеслав Сергеевич человек необычный.

— Это как понимать?

— Трудно объяснить… чтобы не ввести в заблуждение. За ним тянется слава колдуна. Вы верите в колдунов?

— Не верю…

— Я тоже. А такая слава имеет место… Но благородного колдуна, белого, как сейчас говорят.

— Что он такое совершил?

— К примеру, оживил мёртвую, — не сразу сказал Прокофьев. — Эту самую Милю. Есть свидетели и даже медицинское заключение о смерти. Я лично разговаривал с доктором… Вячеслав Сергеевич каким-то образом реанимировал её спустя восемь часов после того, как была константирована смерть.

— Вы же понимаете, это невозможно…

— Разумеется. Необратимые процессы… Они и произошли. Нет, так она выглядит совершенно нормальной, не подумаешь… Но играет в куклы.

— Как же дети? Новое человечество?..

— Это куклы… Четыре деревянные куклы, завёрнутые в пелёнки. Ждёт своего воскресителя, надеется, он сможет оживить дерево. Она и деньгито взяла, когда я сказал, что это волшебные деньги, заряженные самим Вячеславом Сергеевичем.

Смущённый и обескураженный его словами, Савватеев растерянно замолчал, а профессор, решив, что вопросы закончились, утвердил лестницу и полез резать новый, успевший нарасти слой грибов.

— Вы что-то говорили о кладах! — вспомнил Савватеев.

— Вот это относится к области домыслов, — уверенно заявил профессор. — Деревенские сплетни… Но бандиты верят, ищут…

Он говорил что-то ещё, но в ухе Савватеева заскворчал торопливый, возбуждённый голос Финала:

— Двадцать минут назад пассажир попросился на прогулку, — доложил он. — Я не пустил, запер дверь снаружи и отнял ключ. Он вытащил раму окна и выпрыгнул со второго этажа! С чемоданом! Я сейчас только обнаружил!..

Савватеев махнул Прокофьеву и побежал на дорогу.

— В какую сторону ушёл? — спросил он на ходу Финала. — Примерное направление?

— Неизвестно!..

— Спроси у милиции!

— Спрашивал — никто не видел…

— Прочеши лес возле базы! — приказал Савватеев. — Он пьяный, далеко не уйдёт.

— Двадцать минут назад я видел его совершенно трезвым, — был ответ. — По всем признакам…

Выговаривать Финалу не имело смысла, похоже, мистер Твистер, изображая опьянение и озабоченность за североамериканский континент, ждал лишь подходящей минуты, чтобы уйти, и Савватеев этого не почувствовал. Он связался с Вараном, после чего поставил задачу представителю ФСБ, чтобы тот подключил на розыски милицию, бывшую в оцеплении, однако все это сразу же показалось обыкновенной авральной суетой.

А через четверть часа его и с собаками было не найти, поскольку вдруг разом и густо повалил снег— первый в этом году…

12

Оторвал его от тяжких размышлений «снежный человек». Он пришёл на рассвете, когда на востоке разгоралась по-зимнему тусклая заря и дымный столб от невидимого пожара почти развеялся. Ражный скинул ботинки, встал босым на снег, однако соперник разуваться не спешил и пуховую куртку, надетую поверх рубахи, не снял. Хмуро посмотрел на снежную целину поляны, на зарево, потёр красные уши:

— Слушай, Ражный… Тебе она нравится?

— Кто? — спросил он, хотя знал, о ком речь.

— Кукушка?

— Она больше не кукушка.

— Ах, да… Ну, хорошо, Дарья! Из вашего ловчего рода Матеры…

— Она моя избранная и названая невеста, — Ражный взлетел нетопырём.

— Достойный ответ, — похвалил нарушитель госграниц. — Но ты серьёзно хочешь взять её? Или чтобы избавиться от сиротства? Скажи честно?

Сыч источал странное, никогда не виданное зеленовато-бурое свечение с синими сполохами, расположенными по кругу так, словно был в некоем ореоле или плотном коконе. Что это может означать, Ражный не мог понять: то ли невероятную силу, замкнутую на самом себе, как у всякого индивидуалиста, то ли неспособность получать энергию извне. То есть был отрезан от всех иных природных сил — земли, солнца, воздуха и деревьев.

— Скажу, — пообещал Ражный, опустившись на, снег. — Выходи на ристалище.

— Не нравишься ты мне сегодня, — вдруг озабоченно проговорил Сыч. — Хмурый какой-то, нет живого блеска в глазах, как у жениха. С таким настроением лучше не выходить. Что случилось, Ражный?

— Не тяни время, Сыч…

— Может, в следующий раз сойдёмся? Когда у тебя азарт появится?

— Азарта хватит, иди на ристалище первым.