Волчья хватка. Волчья хватка – 2

– А также, товарищ Хитров, – продолжая начатый и прерванный монолог, заговорил Верховный, – я первый раз с начала войны слышу правду. Недавно фашистский стервятник зацепился за трубу завода «Серп и Молот» и разбился – зенитчики приписали себе в заслугу. Потом ночной бомбардировщик наткнулся на высоковольтную опору и упал в реку – мои соколы включили в свою сводку, противовоздушная оборона в свою… Я слушаю их и молчу, товарищ Хитров. Молчу и подписываю указы о награждении отличившихся… Я слушаю, какие потери понес противник, складываю их в уме и тоже молчу, хотя, по моим подсчетам, мы уже истребили немецко-фашистское полчище. Если ложь на благо боевого духа Красной Армии, я буду молчать, товарищ Хитров. Я допускаю святую ложь, но для меня лично сейчас нужна правда. И больше скажу – истина. Мне товарищ Шапошников сегодня сказал – будет и фашистам наказание Божье. Как вы считаете, товарищ Хитров, есть ли… основания предполагать, что катастрофы случаются… по причинам, от человека не зависящим? Как это написано в религиозной литературе? Не небесным ли огнем сбиты были эти ночные стервятники?

– Я кадровый военный, товарищ Сталин… – Теперь майору самому потребовалась пауза. – Человек не религиозный… Но могу утверждать как очевидец. Только не небесным огнем пожгло эти самолеты, а земным.

Верховный приблизился к нему, знаком показал, чтобы майор не вставал, после чего придвинул к нему стул и сел.

– Что значит – земным?

– С земли полетели четыре красных точки, из ближнего леса на холме, – с прежней непосредственностью объяснил Хитров. – Я находился неподалеку и отлично видел. И не только я – фельдшер эвакопункта Морозова… Красные шарики поднялись над лесом, покружились и пропали за тучами. А через несколько секунд мы увидели вспышки, и потом на землю посыпались горящие обломки… Я проверил, товарищ Сталин. На этом холме всего два отделения саперов, и больше никого.

– Что там делают саперы?

– Одни роют капониры, другие месят бетон лопатами. Они тоже видели…

Верховный взял со стола трубку и принялся ломать папиросы. Майор тем временем достал кисет с табаком и газету, сложенную во много раз, так чтобы отрывать листочки для самокруток.

Офицеры перешли на солдатскую махорку, и это было совсем плохо, хуже, чем самая неприятная сводка с фронта…

– У меня к вам просьба, товарищ Хитров, – спустя несколько минут сказал Верховный. – Подберите в своей дивизии несколько таких же наблюдательных и… правдивых офицеров. Займитесь самым тщательным анализом и изучением всех подобных катастроф. Я распоряжусь, чтобы вам предоставляли секретные сводки и донесения. И обеспечили авиатранспортом для вылета на места происшествий.

Майор затушил самокрутку величиной в полпальца и встал.

– Я готов, товарищ Сталин… Разрешите идти?

– Результаты докладывать мне лично. Только мне и только лично, товарищ Хитров.

После этой продолжительной беседы Верховный ушел в комнату отдыха, открыл икону Преподобного и долго смотрел на седобородого старца. Не было позывов молиться, к тому же в последний раз он делал это, когда бежал из Туруханской ссылки и чуть не погиб в волнах Енисея. Однако и без молитвенных слов почувствовал утешение и непривычное для последних месяцев спокойствие. Уезжая на дачу, он завернул образ в холстинку и взял с собой и на том участке дороги, где встретил человека с иконой, велел остановиться, вышел из машины и прошелся по обочине. К ночи пошел снег, было темно, студено и сыро. И пусто, если не считать затаившихся в лесу солдат оцепления. Он предполагал, что слуги на всякий случай схватили старца, и через адъютанта поинтересовался его судьбой.

Наутро тот доложил, что задержанный без документов человек в настоящее время находится в ведении НКВД, содержится в отдельной камере, на все вопросы пока отвечать отказывается, и следователи полагают, что он принадлежит к религиозным фанатикам.

Майор Хитров оказался не только наблюдательным, правдивым офицером, но еще и расторопным, поскольку через несколько дней Берия как бы ненароком спросил:

– Коба, зачем тебе инквизиция? Каких еретиков ищет майор из триста двенадцатой дивизии, если в твоих руках мой аппарат со СМЕРШем в придачу? Зачем он ищет приписки потерь противника?.. Ах, Коба, у тебя и так скоро голова треснет!

Хозяин был спокоен и непроницаем.

– У ваших людей, товарищ Берия, находится один человек. Очень старый и больной человек. Задержала моя охрана…

– Есть такой, – чуя настроение, с готовностью подтвердил тот.

– Знаю, что есть… Так пусть у него ничего не спрашивают. И пусть пока посидит.

Тон хозяина был для него красноречив и понятен, как слабый, но все-таки львиный рык.