Волчья кровь

– Рудый замок? – Голос у Литоша был густой, громкий, под стать крупной фигуре и размашистой душе. – Это ж поистине чудо! Я видел старые чертежи, замок в равной мере уникален и безнадежен. Чтобы возвести стены, много ума не нужно, любезный мой Владислав Дмитриевич, были бы деньги. Но что толку, если всякая реставрация убьет саму душу замка!

Вот в этот самый момент Закревский и понял, что нашел-таки не равнодушного исполнителя, а единомышленника.

– Почему вы так думаете, господин Йосип? – спросил он, уже заранее зная ответ.

– А потому, что в случае с Рудым замком действовать нужно до крайности деликатно, не отстраивать, а реставрировать, камешек за камешком, перекрытие за перекрытием, ступеньку за ступенькой. Это ж сказка, а не замок! Вы знаете?

– Могу себе представить.

– А я видел его своим глазами! Скажу без преувеличения, Рудый замок – это жемчужина Карпат. Увы, почти уничтоженная. Признаю, я сам пытался поспособствовать его восстановлению, привлечь спонсоров, заинтересовать власти, но потерпел фиаско. Слишком затратное мероприятие. Да и местность, вы же видели, какая – дикая, первозданная. Горы, леса, дороги, больше похожие на тропы. Не всякий турист рискнет забрести в такую глушь, а у нас же как? У нас в Карпатах все на туризме держится… – Литош тяжело и немного театрально вздохнул. – А легенды какие? Сказы про волчьи ночи слыхали?

– Краем уха. – Не хотелось Владиславу Дмитриевичу касаться этой темы, но коль уж без нее никак… – Что-то такое местные рассказывали.

– Что-то? Да тут же на целый этнографический сборник информации! Это дивная легенда! И вам, господин Закревский, сам господь бог велел ее знать, вы же прямой потомок тех самых Закревских. – Угольно-черные глаза выжидающе глянули на него. – Я ведь правильно догадался?

– Все верно. – Сердце заныло, затрепыхалось в груди. Уж сколько лет живет на свете, а как заходит разговор о родовых легендах, становится точно мальчишка, которому и боязно услышать страшную историю, и одновременно хочется, аж до икоты. – Но то ж все устные сказания, не задокументировано ничего. А таким сельским байкам много ли веры?

– Ну отчего же не задокументировано?! – Литош хитро сощурился: – Кое-что очень даже задокументировано. К примеру, то, что в тысяча семьсот двенадцатом году стены замка за одну ночь сделались бурыми, а вода в дворовом колодце окрасилась красным, точно кровью. Само название «Рудый замок» оттого и пошло.

– Знаю, знаю! – Владислав Дмитриевич замахал руками. – Читал я эти записи. Да только чудеса те имеют вполне научное объяснение. Вода в колодце не окрасилась вовсе, она изначально была бурого цвета из-за повышенного в ней содержания железа. А стены изменили цвет под действием особого вида грибка, и, уверяю вас, произошло это не в одночасье.

– Хорошо, тогда как вы с научной точки зрения объясните истории с волками? – Было видно, что мистическая версия происходящих в Рудом замке странностей нравится Литошу намного больше, чем научная. – Старожилы в один голос говорят, что волки в этих краях испокон века лютовали.

– Так места же дикие, сами говорили, господин Йосип.

– Дикие-то они дикие, да только вспышки агрессии в популяции местных волков уж больно необычные: то затишье на десятки лет, то в течение года бессчетное число человеческих жертв. Что это, по-вашему?

– Не знаю, – Владислав Дмитриевич пожал плечами. – Я, видите ли, в зоологии не силен, но допускаю, что подобное поведение может быть из-за эпидемии бешенства. Это уже вопрос не ко мне, а к ветеринарным службам, пусть они разбираются.

– Так-то оно так, но ведь странно. Не находите? – Литош сверкнул очами, приосанился.

– Сказать по правде, не нахожу. – А сердце, похоже, унялось, больше не трепыхается, как у несмышленого щенка. – Никакие легенды меня не остановят. Рудый замок должен восстать из пепла, потому как душа болит. – Про душу он почти и не соврал, болела душа, уже который год… – Вот только сложно все. Вы, господин Йосип, как никто должны меня понимать. Мало замок восстановить, его нужно по-настоящему возродить, так, чтобы память о славном роде Закревских сохранилась на века. – Получилось пафосно, но с этим художником так и надо.

– Понимаю, – Литош кивнул, – понимаю, Владислав Дмитриевич.

– Так, может, вы, пан Йосип, не сочтете за труд выслушать мое деловое предложение?

Литош выслушал и согласился. Отныне все обязанности по реконструкции Рудого замка с соблюдением строжайшей исторической достоверности возлагались на его широкие плечи. Конечно, и оплачивалась сия услуга более чем щедро, но Владислав Дмитриевич чувствовал, что не прогадал. Деньги деньгами, а без острой личной заинтересованности толка от финансовых вложений не было бы никакого.

С момента вступления Литоша в новую для него роль временного управляющего Рудым замком реставрационные работы пошли полным ходом. Мало того, пан Йосип оказался щепетилен не только в вопросах исторической достоверности, но и в вопросах финансовой отчетности. Одним словом, повезло Владиславу Дмитриевичу необыкновенно.