Волчья кровь. Цена омеги (СИ)

Но мои слова удивительным образом подстегивают Йована. Бурый волк одним мощным рывком сбрасывает белобрысого, опрокидывая на спину и, пока тот не опомнился, напрыгивает сверху. Придавливает всем телом, распахивает пасть и вгрызается в глотку. Кажется, я слышу, как лопается шкура светлого волка. Раздается утробный рык. Я не знаю, чей он. Вижу только, как Йован стискивает челюсти и делает размашистое движение головой, вырывая у Велибора шмат плоти вместе с белым мехом.

Жуткое зрелище. Из раны светлого волка хлещет кровь, сам он хрипит, беспомощно перебирая лапами. Из-за спины раздается отчаянный вопль Зоряны, а следом заунывный рев. Он вырывается у охраны и подскакивает к своему альфе, падает на остывающее тело, бьет кулаком по земле и причитает, чтобы муж очнулся.

Он не очнется. Я заметила, что Йован разорвал тому сонную артерию и выдрал часть трахеи. Эти повреждения не совместимы с жизнью.

Смотрю на эту картину, не зная, что чувствовать по этому поводу. Облегчение? Соболезнования? Злорадство?

Белобрысые мужчины начинают стекаться к эпицентру собственной трагедии.

Йован же начинает обращаться в человека и вскоре вместо волка выпрямляется израненный, густо заляпанный кровью мужчина, чье тело покрыто рваными ранами от укусов.

— Волки Солнца, я победил Велибора в честной дуэли, — произносит он спокойно и властно. — Я забираю то, что принадлежит мне по праву. — Он кивает на меня. — И ухожу.

В воздухе висит тяжелая тишина, разрываемая только завываниями Зоряны. А я не знаю, что мне делать. Отпустят меня или нет? Колени подгибаются, ноги ватные, руки дрожат — напряженное ожидание придавливает точно каменная глыба.

Йован бросает на меня взгляд, полный усталости и сожаления, точно он отдал за меня все, что у него было, и теперь ему нечего предложить, если волки Солнца откажутся меня отпустить. Но в этом взгляде я вижу обещание, что он сделает что угодно, чтобы защитить меня. Обжигающий взгляд, который зарождает в душе благодарность и непрошенный трепет.

— Формально Велибор не альфа клана, — продолжает Йован, голос ровный, но я ощущаю запах его волнения. — Нет оснований оспаривать дуэль.

— Что вы стоите?! Убейте их! — выкрикивает Зоряна с заиканиями от рыданий.

— Забирай Медную суку и уходи, Бурый волк, — сурово произносит кто-то из толпы волков Солнца. — Но оглядывайся. Вряд ли Штефан Златкович спустит тебе с рук это оскорбление.

— Тогда я вызову на дуэль и его, — рокочет Йован и добавляет обращаясь ко мне. — Идем, Сташа.

Не понимаю, что происходит, но в воздухе начинает пахнуть уважением. А у меня в душе теплеет ощущение, что я теперь спасена. Вспоминается правда вероломное предательство этого волка, но пока я не буду устраивать сцен. Потом. Несмотря на спасение, я не забыла боли, которую он мне причинил.

Йован надевает брюки, оставаясь с голым торсом, который так и кровит многочисленными укусами. Я подхожу, и он грубо вручает мне остатки одежды, будто злится на меня.

Ворота распахиваются и выпускают нас с Йованом с участка. Он идет вперед, а я семеню за ним в коротком платье и с босыми ногами, стараясь не порезать стопы о разбитые стекла и острые камушки.

— Водить умеешь? — бросает мне Йован, забирая у меня из рук свою одежду.

Качаю головой.

— Плохо, — он открывает мне пассажирскую дверь. — Полезай. Пора убираться отсюда.

— Как ты поедешь? Есть аптечка? — отказываюсь садиться на сиденье.

— Так и поеду! — рычит на меня Йован. — Полезай сказал! Нам не стоит дожидаться, пока сюда явится Штефан! Я сейчас не в той форме, чтобы перенести ещё одну дуэль.

Подчиняюсь. Йован заводит двигатель, выводит машину на дорогу, пускает вперед. И даже какое-то время ведет ровно. А потом происходит то, чего я боялась.

26. ♀

Сташа

Машину ведет, и я понимаю, что Йован просто вырубился за рулем. В лобо несется фура… Пальцы сами жмут на педальку ремня безопасности, я резким рывком бросаюсь к рулю и выворачиваю на себя.

Машина виляет, мы чудом уходим от столкновения. Но нога Йована так и жмет на газ. Изловчаюсь и с трудом снимаю её с педали. Тяжелый, зараза!

Придерживаю руль, чтобы машина ехала вплотную к обочине, пока не дожидаюсь полной остановки. Йован в отлючке падает на руль, и уши обжигает ядреный звук клаксона.

Откидываю его голову обратно на подголовник и раскладываю сиденье в горизонталь. Роюсь в бардачке на предмет бинтов, тряпок, хоть чего-то. Ничего! Надо просто уйти. Даже направляюсь к дороге, чтобы тормознуть попутку. Но одолевают сомнения. Я не посмею бросить человека… или не человека… плевать! В беде нельзя его оставлять. Я спать не смогу, если не буду знать, что после моего ухода он копыта не отбросит.

Черт! Зараза! Возвращаюсь к машине, заглядываю в багажник — тоже пусто! Срань!

По трассе мчатся автомобили. Если не остановлю хоть кого-то, Йовану крышка. Решительно выхожу на обочину и машу руками. Даже не тормозят!

О, не очень быстро едущий микроавтобус! Выскакиваю на дорогу, и водитель дает по тормозам. То-то же! Иначе бы не остановился! Приходится отпрыгнуть, чтобы меня не ударило передним бампером.