Волчья Луна

Она помнит, как Роберт Маккензи стоял на этом самом каменном полу и заявлял, что здесь создаст свою штаб-квартиру. Лавовую полость еще даже не загерметизировали, чтобы создать атмосферу, когда он привез сюда строителей и начал возводить первые уровни Кингскорта. Царица Южная была самым подходящим местом, чтобы пустить корни на Луне – лавовая полость пяти километров длиной и трех в высоту, близкая ко льду в кратере Шеклтон, – но Маккензи быстро переехали в Хэдли, где построили свою первую плавильню, а потом настал черед безумно амбициозного «Горнила», вечно циркулирующего под ударами солнечного молота. Кингскорт остался утробой Маккензи, где дети рождались и взращивались, изобретались династии. На протяжении десятилетий Леди Сунь наблюдала за тем, как это место растет, стремясь к потолку, и вот теперь оно превратилось в центральный хребет леса, целого кафедрального собора из колонн.

– Прости, Дункан.

Дункан Маккензи, как всегда, одет в серое, и его фамильяр Эсперанса тоже серого цвета, но для Леди Сунь это выглядит не как оттенок цвета, а как обесцвеченная душа, зачерствевший дух.

– Роберт Маккензи. – Дункан ставит бокал на перила. – Я не могу поднять бокал этой мочи в память об отце.

Через фамильяра Леди Сунь вызывает телохранительницу. Молодая женщина достает два маленьких стаканчика. Леди Сунь вытаскивает флягу из сумочки.

– Это, я думаю, подойдет.

Они чокаются запотевшими стаканчиками и выпивают джин залпом.

– Я вижу, даже посреди бедствия у «Маккензи Металз» речь идет, как всегда, о бизнесе. Твой отец гордился бы. Брайс стабилизирует ценовые колебания на земных рынках гелия-3. Очень ловко. Пройдет некоторое время, прежде чем подразделение редкоземельных металлов снова наладит производство. Делать деньги на гелии – умно.

– Брайс как глава финансового отдела всегда действовал на опережение, – говорит Дункан. Леди Сунь заново наполняет стаканчики.

– Сильная рука на руле. Любая рука на руле. Землянам это нравится. Они думают, мы сборище анархистов, преступников и социопатов. Рынки и впрямь весьма ненавидят неопределенность. А вопрос с наследованием не решен. Мы слишком хорошо знаем, как медленно вращаются колеса лунного правосудия. – Она вручает Дункану второй стаканчик с чистым джином.

– Я наследник «Маккензи Металз».

– Ну разумеется, ты. Вопрос не в этом. – Леди Сунь поднимает стаканчик. – Вопрос в том, кто главный, Дункан? Ты или твой брат?

* * *

Леди Сунь возвращается в гостиную, где идет прием. Там приветствие, здесь – комплимент, оскорбительное замечание или вздох. Выдержав приемлемую паузу, она неспешно подходит к Сунь Чжиюаню.

– Ты довольна, найнай?

– Конечно, нет. Это место провоняло лаоваями.

– Выпивка отвратительная.

– Никуда не годится. – Леди Сунь наклоняется ближе к своему суньцзы. – Я установила фитиль. Теперь ты поднесешь огонь.

* * *

Маккензи из Кингскорта будут праздновать в этой гостиной. Пиньяты, наполненные подарками, свисают с потолка. Бар подготовлен. Вот здесь сцена для музыкантов. Через несколько дней наступит Чжунцю, и девушки в пышных коротких юбках, парни в пиджаках с подплечниками, асексуалы в элегантных нарядах будут пить-танцевать-кайфовать-тискаться в этой комнате. В ближайшие дни Маккензи съедутся со всей Луны, отдадут последнюю дань усопшему и отправятся в бар. Воспоминания быстротечны. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов.

Теперь Брайс Маккензи интригует. Он вызвал четверых администраторов «Маккензи Металз». У них есть сила, опыт, власть. Все мужчины. Двадцатью уровнями ниже в здании мемориала Роберта Маккензи пошло на очередной виток представление, сочетающее уважение и лицемерие.

– Вы здесь потому, что я знаю вас и доверяю вам, – говорит Брайс Маккензи. – У меня есть надежные предложения по поводу нашего резерва гелия-3 в L5. – Брайс кое-что припрятал в гравитационном лимбе точки Лагранжа L5, чтобы застраховаться от ценовых колебаний.

– Сколько? – спрашивает Альфонсо Перес-Трехо, финансовый директор «Маккензи Фьюзибл».

– Все.

– Это приведет к падению цен, – предупреждает Альфонсо Перес-Трехо.

– На это я и надеюсь, – отвечает Брайс Маккензи. – Я не хочу, чтобы земная добыча гелия-3 была выгодной. Мы не в той форме, чтобы участвовать в конкуренции. Выпуск по-прежнему составляет всего лишь тридцать процентов.

– Моря Изобилия, Кризисов и Змеи все еще непродуктивны, – подтверждает Хайме Эрнандес-Маккензи. Он начальник отдела эксплуатации «Маккензи Металз», джакару-ветеран с легкими, которые после десятилетий лунной пыли наполовину обратились в камень. Редкоземельные металлы, гелий, органика, вода; он может взять луну в ладони и извлечь из нее прибыль. – Давняя вотчина «Корта Элиу». Там есть признаки саботажа. Бразильцы, они мстительные.

– Тогда я хочу, чтобы Жуан-ди-Деус приструнили, – говорит Брайс Маккензи. – Чего бы это ни стоило. Я хочу, чтобы «Маккензи Гелиум» заработала в полную мощь через два месяца.

– «Маккензи Гелиум»? – переспрашивает Роуэн Сольвейг-Маккензи. Он главный аналитик «Маккензи Металз»; молодой, умный и амбициозный; образец капиталистических добродетелей.