Волчья луна

У него щемило сердце от жалости, но то, что он видел сейчас, не шло ни в какое сравнение с тем, что он видел, обрабатывая Танины раны. Всего лишь разбиты губы и нос, — видно, обо что-то приложилась, возможно и об мерзлую землю, — и лоб оцарапан. Еще синюшная бледность, что, в общем-то, не удивительно при такой большой потере крови да к тому же на морозе, но, в целом не смертельно: зубы не выбиты, шрамов на лице не останется, а ссадины и ушибы, которых, наверняка, не мало и на ногах, и на руках, заживут достаточно быстро. Другое дело — спина. Спина — от правого плеча до левой ягодицы — располосована, что называется, на славу. Хорошо еще, что позвоночник уцелел. Но и при таком раскладе, раны у Татьяны серьезные и заживать будут долго и медленно, даже если учесть особые способности принцессы Елизаветы, и все эликсиры и снадобья из офицерской аптечки Августа.

— Укусить сможешь? — тихо спросил Август по-итальянски, наклонившись почти к самому уху Татьяны.

— Смогу, — так же тихо ответила она, — но ты, Август, мне на обед не подойдешь, уж прости!

Показалось ему, или она, и в самом деле, хихикнула? По идее, должна была плакать, но не плачет. Бодрится. Даже пытается иронизировать.

— Чем я тебя не устраиваю?

— Август, ты только что вышел из боя, — Сейчас Татьяна говорила серьезно, и к ее словам следовало прислушаться. — Ты устал, у тебя все тело, я думаю, болит и ноет, опять же синяки и шишки… Ты серьезно считаешь, что мне без разницы, какую пить кровь?

— У тебя очень нехорошие раны на спине, — напомнил ей Август.

— Знаю, чувствую…

— Маленькая Клод подойдет? — Странно, но эта идея пришла ему в голову только сейчас. Наверное, действительно устал.

— Как ты это организуешь?

Вопрос — по существу. Деловой. Без сантиментов. И такой иногда она бывала тоже. Но это-то как раз Августа не удивляло. Темные колдуны таковы по своей природе — умеют подходить к делу рационально, без мешающих принимать решения эмоций. А то, что решения эти могут носить сомнительный с этической точки зрения характер, так на то они и темные, чтобы, как говорит Татьяна, не страдать дурью.

— Не беспокойся, Теа, — успокоил женщину Август. — Положись на меня. Сейчас я все организую.

Он встал с кошмы и, отойдя от костра, поманил к себе Маленькую Клод.

— Мне нужна услуга.

По идее, было бы лучше ей все это внушить, но у Августа оставалось слишком мало сил, и он решил, что преданность тоже неплохой инструмент воздействия. Преданность, привычка служить, ну и выгода конечно. Все мы люди, и у всех свой интерес. Поэтому начинать имело смысл именно с выгоды.

— Ты, вроде бы, замуж собиралась, — спросил он прямо. — Эти планы все еще в силе?

Парень у Маленькой Клод действительно был, и Август знал об этом наверняка, но не помнил, срослось у них или нет.

— Я бесприданница, — ответ недвусмысленный.

— Я обеспечу тебе достойное приданное, но мне нужна услуга особого рода, и я не хочу, чтобы кто-нибудь еще об этом узнал.

— Да, я, вроде бы, и не против, — удивленно посмотрела на него девушка. — Вы сами тогда не захотели…

— Другая просьба, — улыбнулся Август, вспомнив, как пару лет назад Клод попыталась стать его "фавориткой".

— Что-нибудь опасное? — насторожилась девушка.

— Нет, Клод, тут другое, — начал объяснять Август. — Безопасно и не больно, но странно…

Странно или нет, Клод его просьбе практически не удивилась. Кивнула в знак согласия, вернулась к костру и, наклонившись к Теа, достаточно громко спросила, не хочет ли, мол, графиня, чтобы Клод легла рядом и согрела ее своим телом? Графиня хотела, и уже через пару минут Маленькая Клод оказалась под меховым плащом Татьяны. Поерзала, устраиваясь так, чтобы не причинить графине боль, и, натянув край плаща на голову себе и Теа, затихла. Дело было сделано. Оставалось надеяться, что порция крови пойдет Татьяне впрок.

2. Имение Гриневка, одиннадцатое января 1764 года

Последняя четверть пути заняла у экспедиции больше времени, чем предыдущие три дня, проведенные в дороге. Пока ждали на биваке помощь, пока собирали новый обоз, пока вышли наконец в дорогу, прошло двое суток. Еще день провели в близлежащей богатой усадьбе, принадлежащей Ивану Павловичу Гриневичу. Хозяин отсутствовал, но отказать в гостеприимстве царевне и ее спутникам управляющий имением не смог бы в любом случае. Так что приняли их хорошо: согрели, накормили, приготовили в путь.