Волчья луна

– Тогда, судя по всему, вам надо поторопиться. – Олбрайт снял со стены винтовку, взял с каминной полки коробку с патронами и зарядил ее. Потом приставил ружье к камину и добавил: – Ведь завтра последняя ночь полнолуния… и очень похоже на то, что нашему приятелю Креншо реально не терпится свершить… гм, своего рода правосудие.

Логан поблагодарил его за потраченное время и силы, вышел из дома и быстро добрался до своего коттеджа в «Облачных водах». Ему необходимо было о многом подумать… а времени на раздумья оставалось довольно мало.

Для начала он подключился к Сети и просмотрел возможные наследственные признаки, которые могли бы объяснить поразившую Зефраима болезнь. Потемнение кожи, предположил он, может быть связано с меланином… вероятно, гиперпигментация порождается, как ни странно, отраженным лунным, а не прямым солнечным светом. Если так, то явление фотопротекции – комплекс молекулярной обработки, предназначенный для защиты людей от повреждения солнечным светом, – может сработать и в обратном случае, скажем так, обеспечить ему реальные защитные средства от лунных лучей. Если приступ провоцирует внезапный и резкий скачок производства меланина, то нейромеланин – странный и малопонятный полимер, найденный в мозге, – также может провоцировать заметные изменения в его поведении, особенно если он связан с всплеском секреции гормона типа адреналина.

Аналогичным образом рост ногтей, который, как Логану показалось, произошел у Зефраима, мог быть вызван гиперкератозом, аномальным утолщением и раздражением внешнего кожного покрова типа угревой сыпи и воспалением волосяных луковиц, чем объясняются, видимо, и рубцы, замеченные им на коже Зефраима.

Кроме того, безусловно, проявился синдром Амбраса, или гипертрихоз, – иными словами, «синдром вервольфа», который является причиной аномального роста волос по всему телу. В стародавние времена на сцене цирка показывали бородатых дам, зачастую страдавших как раз от такого недуга.

Гиперпигментация, гиперкератоз, гипертрихоз – все эти болезни могли потенциально быть ответственными с научной точки зрения за то, что он видел в чердачной комнате дома поселения Блейкни. Но они не объясняли того внезапного и стремительного приступа, с которым все три заболевания проявлялись, не объясняли они и как все эти признаки исчезали с той же готовностью, как только луна уходила с небес. И ни в одной из имевшихся в Интернете медицинских и научных статей, с которыми Логан ознакомился, не упоминалось, разумеется, о том, что эти признаки порождались лунным светом. Возможно ли, что Зефраим – и в меньшей степени другие его соплеменники – страдал от некоторой генетической патологии или, возможно, синдрома, пока неизвестного науке? Стремительный рост волос, увеличение физической силы, рост ногтей, потемнение кожи (только еще ярче подчеркивавшие отрастание и загущение волос) – все это очень походило на исторические образы вервольфов, подробно описываемые столетиями, которые он читал во множестве, хотя обычно преувеличенные страхом и невежеством. В случае Зефраима, однако, имелась при наличии определенных физических изменений и разница… в нем не проявлялось никакой жажды крови, никаких неистовых припадков жестокости. По крайней мере, так говорили ему Блейкни. А проявленный ими страх и то, что они запирали Зефраима ради защиты его от самого себя… и, самое главное, чувства, испытываемые больным, когда он наблюдал за изменениями, убедили Логана в том, что они говорили правду. Имелась еще одна загадка… загадка, которую, вдруг осознал энигматолог, ему почти не хочется разгадывать. И она возвращала его к Чейзу Фивербриджу. Фивербридж разузнал о Зефраиме и о редкой «лунной болезни», от коей страдали некоторые из клана Блейкни. Он взял у них образцы ДНК и крови. Но ничего из этого он не показал Логану в ту ночь в тайной лаборатории за пожарной станцией. Вся его демонстрация сосредоточилась на том, как лунный свет – чистый лунный свет, просеиваясь через пылевую лунную атмосферу, но беспрепятственно проникая сквозь загрязнения, окружающие Землю, – может вызвать поведенческие трансформации. В памяти вдруг всплыли слова Фивербриджа: «Возможно ли, чтобы такое необычное качество света, видимого дневными земными тварями, воздействовало на мозг достаточно сильно для вызова изменений в поведении? И достаточно ли для такого изменения просто света полной луны? Вот каковы начальные посылки рабочей гипотезы: воздействие этого особого, поляризованного лунного света, проникая в мозг, могло вызывать необычные отклики: страх, возбудимость, агрессию».

Далее Фивербридж продемонстрировал эти результаты, и Логан сам их видел. Но то воздействие, хотя и очевидное, меняло только поведение – как и утверждалось в первой статье, которую он прочел на компьютере Джессапа. А результаты, только что виденные им у Зефраима, были не только поведенческими, но и морфологическими. Пусть временными, пусть в относительно малой степени: но Зефраим изменился физически.