Волчья ночь

А разве ж не так? Эбби еще раз крутанулась вокруг своей оси, наблюдая за тем, как красиво опускаются волосы на плечи. Локонами закручиваются и спадают почти до самой талии. А сами-то густые, точно соболиный мех блестят. Красота, одним словом. И глаза у нее ясные, прозрачные, точно зимнее небо или вот вода родниковая. И губки алые, блестят влажно. Кожа, точно жемчуг, перламутровая и гладкая, без единого пятнышка. Грудь высокая, крепкая, а талия — тонка настолько, что Питер двумя руками обхватить может. Ноги всегда были для Эбби предметом гордости. Идеальные. Длинные. И пальчики на ногах аккуратные, ровные с маленькими розовыми ноготками.

Красавица, одним словом.

А еще она богата.

И, пожалуй, последнее качество было не в пример важнее.

Потому как и молодость и красота имели свойство быстро заканчиваться, если не поддерживались полновесной монетой. А как иначе, сохранила бы она молодость, если бы вставала на зорьке, а ложилась на закате. Да весь день только и делала, что пыталась на жизнь заработать? Разве ж красота ее, пусть и естественная, природой-матушкой подаренная, сохранилась бы после такой жизни-то? Да и была бы Эбби так же красива в домотканом сером платье без вышивки и кружев?

Вот то-то и оно.

Эбби еще разочек крутанулась на пальчиках. Состроила рожицу своему отражению и звонко рассмеялась.

Новый день просто обязательно должен быть чудесным. Она это чувствовала. Внутри нее все звенело и пело. И некая невидимая струна натянулась до предела и того и гляди лопнуть норовила и осыпать Эбби фейерверком.

— Что-то сегодня произойдет, — произнесла она вслух, улыбаясь. — И обязательно, что-то хорошее. Я чувствую.

Анника появилась по звонку госпожи. Помогла умыться и одеться.

— Завтрак прикажете подать в столовую? — поинтересовалась.

— Да, — с улыбкой кивнула Эбби. — А мистер Барроу…

— Так нет его, — горничная даже растерялась немного. — Уехал. Рано еще было.

Улыбка слетела с лица Эбби.

— Как уехал? Куда?

Служанка плечами пожала. Ей не положено было знать о таком. Она ж горничная только. Перед ней господа не отчитываются. Только вот слишком уж несчастные глаза стали у миссис Барроу. Да губы задрожали от обиды. И Анника сдалась. Была она девушкой доброй и отзывчивой. Никогда никому зла не желала, а госпожа ей нравилась, пусть только и двое суток она у нее прослужила.

И потому Анника оглянулась по сторонам, точно бы удостовериться хотела, что никого кроме них двоих нет в спальне, приблизилась к миссис Барроу и прошептала заговорщицки:

— Я случайно слышала, как мистер Барроу кучеру приказал отвезти его в ратушу. По важным делам направился, стало быть.

Эбби вздохнула. Не то чтобы она чего-то не того подумала, но слова Анники успокоили ее. Питер всегда к делам своим относился серьезно. И времени, и внимания работе уделял иной раз больше, чем супруге. И Эбби всегда уговаривала себя с этим мириться. А что поделаешь, когда замуж вышла не за бездельника какого, что только и знает, как в карты приданое супруги проиграть, или же прокутить, а то и такие были, что на девок непотребных все состояние спускали. Нет, ее Питер не такой. Он серьезный. И ответственный. И цену деньгам знает. Сам работает от зари до зари ради того, чтобы семью обеспечить. Пусть от той семьи пока только Эбби и есть, но все же.

Настроение снова стало радужным, и Эбби выпорхнула из спальни.

Позавтракала с удовольствием. А когда завтрак свой уже заканчивала, ей принесли приглашение.

Миссис Ларентейн — весьма милая дама, с которой Эбби вчера познакомила мисс Эрдлинг — приглашала миссис Барроу на чай.

И молодая женщина еще больше уверилась в том, что сегодняшний день будет замечательным. Миссис Ларентейн — дама солидная, жена судьи. А значит и вес в местном обществе имеет немалый. Кажется, вчера мисс Эрдлинг что-то такое рассказывала, да Эбби не запомнила. Вот и будет повод познакомиться поближе, да влиться в местное общество.

К визиту Эбигэйл готовилась со всей тщательностью. Платье выбрала дорогое и элегантное. Из темно-зеленой шерсти, с высоким воротом и узкими манжетами. Украшенное черным с золотом шнуром. И волосы уложила на затылке, чтоб без всяких там кокетливых завитушек. Шляпку, соболиным мехом отороченную сразу думала не надевать — уж больно она хороша была, да потом все же сдалась. Эбби любила, когда ей завидовали. А шляпке этой она и сама позавидовала бы — уж больно та хороша была.

Экипаж подали к крыльцу, и миссис Барроу отправилась покорять Барглин.

На крыльце Эбби все ж замешкалась. Вокруг соседнего особняка творилось нечто несусветное. Бегали люди, ржали лошади, слышались выкрики, ругань и лай собак.

— А… что происходит? — поинтересовалась Эбигэйл у лакея — больше то никого поблизости не наблюдалось.

Но ответил ей, как это ни странно вовсе не слуга.

Ричард Спайк появился точно черт из табакерки и отвесил молодой женщине поклон.

— Сосед ваш вернулся.

Эбби вздрогнула и едва сдержалась, чтобы не обратиться в бегство. Уж слишком сильно ее напугало неожиданное появление мистера Спайка. И как он только сумел приблизиться так тихо, что даже снег не заскрипел под его сапогами.