Волчья печать (СИ)

Вычерчивал губами дорожку из поцелуев туда, где было уже влажно. Едва, невесомо касаясь, доводил до стонов, то вознося на неведомую прежде высоту, то обрушивая в какой-то омут, бездонный и глухой, но не менее восхитительный. Словно стал спусковым крючком для меня, заманивая уверенными движениями языка и рук. Заставляя изгибаться и молить о продолжении, до сладкого беспамятства, до россыпи сияющих сполох перед глазами.

Я не заметила, как уснула, истомленная его ласками, и от них же пробудилась вновь. Он снова доводил до исступления гибкими, сильными и одновременно нежными руками, то сжимающимися в объятьях, то гладящими влажную кожу, то снова задевая какие-то особенные точки в моем теле. Перевернул на живот, зацеловывая теперь уже плечи, спину, талию. Двинулся еще ниже, делая меня податливой и готовой на все, чтобы заполнить, наконец, изнывающее по нему тело.

И снова продолжал ласкать, двигаться, покорять и нежить, окончательно утратив связь с пространством и временем.

«Любимая…» — пригрезился ли мне его шепот, или это слово правда прозвучало на границы между сном и явью — я вряд ли смогла бы сказать. Провалилась в сладкое беспамятство, утопая в объятьях человека, ставшего для меня таким близким за немыслимо короткий срок. Самым близким на свете.

Глава 14

Прерывать глубокий и сладкий сон не хотелось, но в мое сознание прокрались какие-то странные звуки, мешая и дальше наслаждаться подаренной Морфеем чарующей негой. Я все вспомнила, еще не открывая глаз, и почувствовала, как губ коснулась улыбка. Несмотря на ощутимый дискомфорт во всем теле, могла пожалеть лишь о том, что нахожусь в постели одна.

Хотя, судя по звукам, Рейтон был где-то неподалеку. И, кажется, пытался решить проблему, возникшую по моей вине.

Я не могла не признать, что зрелище перед моими глазами казалось весьма впечатляющим. Обнаженный мужчина, пытающийся вышибить дверь, выглядел великолепно. Пользуясь тем, что он пока не заметил моего пробуждения, я позволила себе полюбоваться им. Снова. Тем, как перекатывались мышцы на плечах, напоминая об их движении под моими пальцами. Я до сих пор чувствовала его вкус и запах, хотя, судя по темнеющему за окном небу, прошло уже несколько часов с тем пор, как мы заперлись в спальне. Наступал вечер, и пора было отправляться в путь, но я с куда большим удовольствием осталась бы дома.

Шансов подобраться к мужчине незамеченной практически не существовало. Мне казалось, что обмануть его совершенный слух невозможно. Но Рейтон настолько увлекся борьбой с дверью, что мне повезло. Проскользнула босиком по прохладному полу, подкрадываясь сзади. Понимала, что рискую: нападать со спины было опасно, но эта опасность так приятно щекотала нервы, что я не смогла удержаться от искушения.

Мне удалось его опередить и прижаться к гладкой, бронзовой от загара коже на мгновенье раньше, чем он успел отреагировать на мое движение. Я лизнула плечо и обняла, ощущая, как под моими руками напрягаются мышцы живота.

— Так сильно захотел от меня сбежать, что даже решил выбить дверь?

Знала, что он улыбнется, разворачиваясь ко мне и мгновенно забывая о том, чем был так занят только что.

— Может быть, есть какие-то другие, более удобные способы? Перенес же ты как-то нас в салон Садории? И вернул потом назад. Что, если повторить то же самое сейчас? Как ты управлял этой голубой дымкой, через которую мы проходили?

— Порталом? — переспросил он с некоторой растерянностью. А когда я кивнула, на лице проявилось недоумение, от чего мне невольно захотелось улыбнуться. Выходит, подобная мысль ему и в голову не пришла. Не трудно разнести массивную дверь. В том, что он справится, я не сомневалась. Разве какая-то там дверь может стать достойной преградой? Только вот с другой стороны наверняка собрались слуги, которых мы и так развлекли сегодня предостаточно, и меня совершенно не устраивало, что кто-то из них будет любоваться обнаженным телом моего мужа. Пусть завидуют сколько угодно, но смотреть на него буду только я одна.

Машинально погладила кончиками пальцев серебряный медальон, по-прежнему висевший у меня на шее. Заглянула Рейтону в глаза, почти не сомневаясь в том, что наши мысли в этот момент одинаковые. Он хотел того же, что и я: губ, трепещущих от его прикосновений, готовых испробовать одно на двоих удовольствие. Кем я была больше в этот момент: властительницей, подчиняющей послушное тело своим желаниям, или рабой, готовой исполнить любой каприз? Прочертить влажными губами только нам двоих понятный рисунок, на груди, животе и склониться ниже, к его плоти, с наслаждением впитывая и дрожь напряженного тела, и хриплые стоны, срывающиеся с любимых уст. Понимала, что следующий раз, скорее всего, не будет нежным, но мне как раз и хотелось той жадной поспешности, с которой он ворвался бы в меня. Нравился ставший почти осязаемым голод, который можно было утолить лишь единственным, самым желанным способом. Еще одна маленькая задержка перед тем, как отправиться на встречу с его родственниками и подчиненными.