Волчья песнь

Мама подарила мне подарок, завернутый в комиксы из старой воскресной газеты. «Руководство по эксплуатации Бьюика» 1940 года, старое и потрепанное. С оранжевой обложкой. Оно восхитительно пахло затхлой бумагой. Мама сказала, что увидела его в «Гудвилле» и подумала обо мне.

Еще там были новые рабочие штаны, старые совсем износились.

И открытка с волком, воющим на луну, на внешней стороне, и шуткой на обороте: «Что ты скажешь потерянному волку? Обернись!». Внизу мама написала семь слов: «Этот год будет лучше. С любовью, мама». Она нарисовала сердечки вокруг слов «с любовью», малюсенькие, почти невесомые. Казалось если я выдохну они разлетятся по сторонам.

Потом мы с мамой мыли посуду, а старое радио играло в окно, открытое над раковиной.

Она тихо подпевала, брызгаясь в меня водой. Я же размышлял, почему от меня пахнет конфетами и шишками. Восхитительно и эпично.

Мыльный пузырь приземлился маме на нос.

Она сказала, что у меня на ухе тоже пузырь.

Я взял ее за руку и закружил в танце под кульминацию какой-то мелодии. Ее глаза сияли.

— Однажды ты сделаешь кого-нибудь очень счастливым, — сказала она. — И я не могу дождаться, чтобы увидеть это.

Когда ложился спать, я увидел в окно, что в доме в конце переулка горит свет. И задумался о них. О Беннетах.

Кого-нибудь, сказала мама. Сделаешь кого-нибудь очень счастливым.

Не ее. А кого-нибудь.

Я закрыл глаза и уснул. Мне снился «торнадо».

ГЛАВА 4 КАМЕННЫЙ ВОЛК/ДИНА ШОР

— Хорошо выглядишь, papi, — поприветствовал Рико, когда я на следующий день пришел на работу. — Какова причина столь летящей походки?

Было воскресенье, День Господа, как меня учили, но я решил, что Господь не станет возражать, если я приду сюда вместо одного из его молитвенных домов. Ведь я научился вере «У Гордо».

— Наверное, какая-нибудь красивая девчушка, — крикнул Таннер, копаясь в каком-то навороченном внедорожнике, который заводился голосовой командой. — Он теперь настоящий мужчина. С тобой вчера произошла какая-нибудь шестнадцатилетняя странность?

Я привык к их грубым шуточкам. Они не имели ввиду ничего плохого. Но я все равно покраснел как помидор.

— Нет, — произнес я. — Нет, все не так.

— О, — сказал Рико, направляясь ко мне, непристойно виляя бедрами. — Гляньте-ка на этот румянец, — он пригладил мои волосы и легонько ухватил пальцами за ухо. — Она красивая, papi?

— Нет никакой девчонки.

— О, значит, мальчонка? В Casa de Gordо^[1] нет места предубеждениям.

Я оттолкнул его, а он все смеялся и смеялся.

— А где Крис? — спросил я.

— Поехал к маме, — ответил Таннер. — Снова что-то с желудком.

— Она в порядке?

Рико пожал плечами.

— Может быть. Пока никто не знает.

— Окс! — крикнул Гордо из кабинета. — Тащи свою задницу сюда!

— Оу-оу, — ухмыльнулся Рико. — Будь осторожен, papi. Кто-то сегодня не в духе.

Голос и правда был такой. Напряженный и сварливый. Я заволновался. Не за себя. За него.

— Он просто бесится, что Оксу нужна неделя для школы, — пробубнил Таннер. — Сам знаешь, какой он, когда Окса нет рядом.

Я чувствовал себя отвратительно.

— Я бы мог…

— Захлопни варежку, — велел Рико, прижимая пальцы к моим губам. Я почувствовал вкус машинного масла. — Тебе нужно сосредоточиться на учебе, и Гордо сможет с этим справиться. Образование гораздо важнее, чем его скулеж. Понятно?

Я кивнул, и он убрал пальцы.

— Мы будем в порядке, — сказал Таннер. — Просто сдай тесты, нас ждет целое лето впереди, хорошо?

— Окс!

Рико пробормотал по-испански, что-то вроде «гребаный хренов диктатор» в сторону Гордо. Я научился довольно лихо разбираться в испанских ругательствах.

Я прошел в заднюю часть мастерской, в кабинет, где сидел Гордо. Сосредоточенно нахмурив лоб, он что-то печатал одним пальцем. Таннер подшучивал над ним, что он словно «дятел по темечку». Гордо почему-то не находил это смешным.

— Закрой дверь, — велел он, не взглянув на меня.

Я закрыл дверь и сел на свободное место по другую сторону его стола.

Он ничего не сказал, поэтому я решил начать сам. Гордо порой бывал таким.

— Ты в порядке?

Он сердито посмотрел на экран компьютера.

— Все нормально.

— Ужасно дерганый для того, у кого все нормально.

— Не смешно, Окс.

Я пожал плечами. Такое было в порядке вещей. Я знал это.

Он вздохнул и провел рукой по лицу.

— Прости, — пробормотал он.

— Ладно.

Он наконец-то посмотрел на меня.

— Я не хочу, чтобы ты появлялся здесь на следующей неделе.

Я попытался скрыть свою боль, но не уверен, что получилось.

— Ладно.

Гордо выглядел пораженным.

— Ох, Господи. Окс, я не это имел в виду. На следующей неделе у тебя выпускные экзамены.

— Я знаю.

— И ты знаешь о договоренности с твоей мамой, что успеваемость в школе не должна пострадать, иначе ты не будешь работать здесь.

— Знаю.

Я был рассержен, и это было заметно.

— Я не хотел… просто… — он застонал и откинулся на спинку стула. — Я в этом полный отстой.

— В чем?

Он махнул рукой между нами.

— В этой херне.