Волчья погибель

Последние приказы Преторианца Волку превратились в мольбы. Они осталось без ответа.

Обойдя марсианскую блокаду, флот Своры на полной скорости устремился к точке прыжка на границе Солнечной системы.

8 Гость домины

Коул пришел в себя с такой головной болью, что серьезно задумался о замене всего своего мозга аугметикой. Внутренности его головы будто выжгли. Не чувствуй он этого, то счел бы подобное невозможным. Мозг пульсировал с болезненной настойчивостью обожженной руки. Череп уподобился яичной скорлупе. Некоторое время адепт не шевелился из-за страха, что голова расколется, и содержимое души рассыплется по столу.

Впрочем, он и так не мог двигаться. Металлические захваты на лодыжках, талии, горле и кистях приковали его к решетчатому столу допросов, расположенному под углом двадцать градусов к вертикали. У разума были свои оковы. Охранительные коды не позволяли ему взаимодействовать с механизмами. Каждая попытка дотянуться до них натыкалась на стену визжащего бинарика, которая никак не влияла на его боль. Но глаза Коула не были закрыты, и он мог свободно оглядеться.

Стол находился в большой комнате, загроможденной разным хламом. Красный свет придавал ей кровавый древесный вид, подобно лесной почве на закате. С потолка подобно многочисленным лианам свисали связки кабелей. Вдоль каждой стены тянулись ряды машин, а другие стояли неудачно расположенными островками, подобно стволам гигантских деревьев.

Стены циферблатов тикали с регулярностью метронома. Когитаторы на время простоя бормотали фразы самодиагностики и делали чопорные заявление относительно своего оптимального функционирования. В метре от Коула находились трое сервиторов, которые вели контроль над происходящим в комнате. Он узнал их класс. Для выполнения данной задачи был нужен только мозг, но по какой-то жуткой причине их тела не были полностью заменены. У них остались головы, закрепленные, словно трофеи на стене, и даже сохранились лица, как маски из мертвой серой кожи поверх черепов. А позвоночные столбы, начиная от шеи, и отделенные остатки кровеносных систем погрузили, подобно корням растений, в стеклянные цилиндры с питательной жидкостью

По полу тянулись опасные, цепляющиеся за ноги переплетения кабелей, создавая иллюзию электрического леса. В непосредственной близости от Коула комната переходила в восьмиугольную шахту. Он решил, что находится в личных покоях домины Гестер Асперции Сигма-Сигма. Это место больше походило на механический цех, чем жилище, гараж для машин, которые не имели никакого отношения к человечеству. И по этой причине не отличалось материальным комфортом. Большую часть шахты занимала огромная сочлененная колыбель, в которой, как полагал Коул, домина отдыхала и обслуживалась, когда не носилась по соединенным станциям Гепталигона. Только эта деталь ясно указала Коулу, где он находится. В противном случае он мог быть где угодно.

Его оставили одного на целую вечность. Один час двадцать две минуты три секунды, согласно его внутреннему хронографу, хотя по человеческим ощущениям намного дольше. Он был один и отсоединен от ноосферы. Без постоянного фона вибрации машин и подключенных душ, который создавал периферию сознания техножреца, Коул оставался изолированным и одиноким. Это было жестоко.

Велизарий Коул – техноаколит. По этой причине он демонстрировал непокорность, когда домина, наконец, пришла допросить его.

Она ворвалась в комнату подобно металлическому ветру, уверенно обходя все многочисленные препятствия, созданные плохим обслуживанием помещения. Ее механические конечности угрожающе цокали по твердому покрытию пола. Когда они ступили на мягкую поверхность, шаги стали зловеще тихими, шуршанием с хищными нотками. Реликтовые животные участки мозга Коула наполнили его сознание кошмарными образами из клыков и многоногих тварей, бегущих по лесной подстилке.

Она остановилась над аколитом, и ему показалась на ее неподвижном серебряном лице насмешливая улыбка. Раскачивающиеся на груди склянки стучали друг о друга. В уединении своих покоев домина не побеспокоилась прикрыть их одеждой, вызвав у Коула неприятное ощущение интимности.