Волчья правда

Серега выскочил из постели, не в силах сдерживать себя, поймал девчонку, обнял, притянул к себе и поцеловал.

В это время дверь в комнату распахнулась, и внутрь ворвался Лех Шустрик.

От подобной наглости Серега даже потерял дар речи, а вот Шустрика неглиже друзей вовсе не смутило. Он схватил одеяло с кровати и набросил его на парочку.

— Волк, одевайся. Быстро. И вниз. Дело есть. Только срочно.

— Да что такое случилось-то? Не может подождать до утра? — опешил от натиска Шустрика Одинцов.

— Дело срочное. Времени нет. Айра, пока мы будем говорить, собери все вещи, которые могут потребоваться в походе. Только быстро. Быстро. Поверьте, время играет против нас.

Шустрик скрылся за дверью, оставив Серегу в раздрае мыслей и чувств. Заставив себя собраться, он мигом оделся, обернулся к Айре, которая тоже уже была при параде, и сказал:

— Делай, как он велел. Шустрик не будет просто так языком трепать. Тут что-то стряслось. Я мигом.

Он вышел за дверь и бросился вниз по лестнице.

Лех Шустрик — человек серьезный, в особенности в свете последних событий, в его профессионализме сомневаться не приходилось. Если сказал: «Пожар», то лучше бежать за огнетушителем. Если крикнул: «Наводнение» — искать лодку. Тем более к его словам следует серьезно отнестись в Краснограде, городе, где каждый камень работает на него, где каждый клоп может оказаться его соглядатаем.

Серега нашел Шустрика в питейной зале, переполненной в столь поздний час. Он сидел в дальнем, плохо освещенном углу, из которого мог контролировать всю залу. Удачное место для разговора, появление неприятностей можно увидеть заранее и предотвратить их или ретироваться.

Серега опустился на скамью рядом с Шустриком и выжидательно уставился на друга.

По его виду чувствовалось, что Лех на пределе. Явно сильно нервничает, словно только что совершил групповое убийство и теперь скрывается от правосудия, а по его горячим следам идут опытные легавые, и его арест это всего лишь вопрос времени.

— Ты можешь толком объяснить, что стряслось-то?

Лех ничего ему на это не ответил, а подтолкнул поближе кружку с чем-то горячим и ароматным.

— Выпей. Пригодится.

Одинцов недоверчиво покосился на кружку, но все же отхлебнул. Напиток горячей лавой обжег горло и обрушился внутрь, поджигая все на своем пути, но вскоре кипящая лавина сменилась теплой и ласковой волной, которая прошла по всему телу, наполняя его энергией.

— Что это? — спросил недоверчиво Серега.

— Калд, — ответил Лех. — Напиток, дарующий жизненные силы.

— Энергетик, что ли?

— Ты о чем? — не понял незнакомого слова Шустрик. — Ты лучше выпей все до дна. Нам в ближайшее время много сил потребуется. Я уже заказал два меха с калдом с собой. Только он будет холодным. А от холодного пользы меньше и сил тоже.

— Ты можешь толком сказать, что случилось? — спросил Серега, теряя терпение.

— Князя вестлавтского Георга сегодня убили, — ошеломил новостью Лех Шустрик.

— То есть как убили? — не поверил Одинцов и припал к кружке с калдом, энергетиком местного розлива.

— Ты не знаешь, как убивают? — удивленно переспросил Шустрик.

— Я хочу знать подробности.

— Подробности пока неизвестны. Говорят, что его убил какой-то мужчина, рыцарь, проникший в Белый замок под самый вечер. Его видела воротная стража. Мол, мелькнул кто-то на стенах и пропал. Подумали, что померещилось. Мимо них никто не проходил. То есть через подъемный мост убийца не проезжал. Каким образом он попал в замок, никто не знает. Ров переплыть точно не мог.

— Почему? — спросил Серега.

— Туда еще при деде Георга запустили мелкую, но очень прожорливую рыбеху. Она жрет все, что увидит перед собой. Даже зимой не успокаивается. Так что этот вариант отпадает.

— Тогда Георга убил кто-то из своих? — предположил Одинцов.

— Именно так я и подумал. И эта версия мне очень не нравится, — признался Шустрик. — Георг был очень популярен в народе. И рыцари были за него. Единственный человек, которому не нравилось такое положение дел, это его сын Ромен Большерукий. Возле него за последние годы собралось много народу. Все больше из мелкопоместных дворянчиков и захудалых родов, которые не смогли добиться почета и уважения при Георге, надеялись после его смерти получить сполна от сына. Так что все ниточки тянутся к Ромену. Если кто из своих убил князя, то это либо его сын, либо действовали по его приказу.

— Я так понимаю, что у нас впереди много проблем нарисовалось?

— А ты как думал? Георг произвел тебя в графы, даровал землю. Из низкородья к высокому титулу, такого давно не было. Вся эта шушера, вьющаяся вокруг Ромена, попробует отыграться на тебе. Все-таки зависть сильная штука. А тут не просто зависть, а ядовитая гадость, которая накопилась у них в душах. Как же, никого из них так не облагодетельствовали, а вот какого-то простака вояку выделили. Они мигом напоют Ромену про тебя всяких гадостей, и сам не поверишь, как быстро тебя попытаются либо убить, либо ты окажешься за решеткой.