Волчья шкура

Предметов семь, и переходить из рук в руки они могут очень долго, но иногда и сразу могут достаться счастливчику. Это как повезет. Их нельзя ни украсть, ни выманить, ни купить, только выиграть, обменять или получить в подарок. Но ни Имзакан, ни Мегулах не могли припомнить случая, чтобы кто-то кому-то так просто взял и подарил драгоценную вещь. Вот и приходилось ловчить, жульничать, подстраивать результаты, а как иначе? И кто на их месте поступил бы по-другому? Баз? Смешно! Как бы он тогда стал одним из руководителей проекта? Должность у него такая — требовать от исполнителей послушания, подчиняться Ра и стараться занять место повыше. И интересы людей со всей их историей, горем и радостями здесь не учитываются. А слова, что слова, даже самые красивые и справедливые? Баз их много знает, и говорить умеет. Послушать — поверишь, даже если не хочешь, что больше всего на свете озабочен он бедами несчастного калеки или слезами девицы, потерявшей невинность в винограднике…

— Прекратите! Совсем забылись! Каждый из вас провинился дважды, и оба будете дважды наказаны. Уйдете из этого мира сегодня же, с появлением первой звезды. Но спор ваш, без которого вы не мыслите себя, можете продолжить: время, сроки и обстоятельства ухода назначите сопернику сами. Я же оставляю за собой только одно: оба возрождения Мегулаха. Он глуп и жаден, но виновен гораздо меньше тебя, Имзакан. Твоя вина — страдания, кровь, смерть моего народа, поэтому Мегулах не только отправит тебя в небытие, но и решит, вернуться тебе или нет. Препятствовать ему я не буду. В твоей власти распорядиться приговором и обратить все возможные и невозможные обстоятельства себе на пользу. Начинай по праву победителя в последнем споре!

Имзакан поднял голову. Его подернутые мутной пленкой глаза впились в зрачки Мегулаха.

— Баз прав, довольно крови, грязи, подлости. Ты уйдешь тихо и спокойно, просто растворишься в вечерней прохладе. И возродишься по воле и в интересах База через тысячу и пять сотен лет. Жизнь твоя начнется среди любящих, кротких сердец. Много доброго совершишь ты, прославляя мудрость и справедливость База…

— Хватит сладко петь перед очами великого База! Не мне ты говоришь это, а ему. Не поверю в искренность твоих слов, ведь никогда не был ты мне другом, не разжалобишь меня липкой ложью! Тысяча лет и еще пять сотен! За это время ты надеешься вернуться и собрать все предметы? Не будет этого!

Ты тоже уйдешь, но уйдешь человеком, хеттом. Бессчетно будешь рождаться и умирать в своем народе, как простой смертный. И возродишься гигантом, когда…

Мегулах взмахнув рукой, указал на солнце:

— …на небе засияют четыре солнца…

Нет, мало этого, мало. Имзакан не должен вернуться. Мегулах огляделся в поисках знака. Вот шест с навершьем в виде оленя. Имзакан всюду таскает его, он ведь до сих пор остается хеттским послом. Утром он воткнул его в землю так, что бронзовый олень спрятался в гуще зеленых кустов.

— …олени начнут объедать верхушки деревьев…

Блуждающий взгляд его опустился вниз, на ноги под переплетами сандалий и красную землю:

— …а земля под ногами твоего народа утратит цвет кожи детей Адама и станет белой, как мы…

«А там еще неожиданный знак — змея, что скользнула под камни. Хорошо, что я успел ее заметить!»

— …ты среди двенадцати ядовитых змей угадаешь беззубую… Только тогда несмышленое дитя станет бессмертным!

Плечи Мегулаха расправились. Вот так, ненавистный Имзакан! Ты прав, хватит крови и страданий. Самое надежное предсказание то, что основано на случайных, не связанных между собой мелочах. Попробуй справиться с такой задачей!

— Спасибо на добром пожелании. Если уж мне так сложно будет вернуться, а тебя все равно Баз возродит, проживешь ты после этого… — Имзакан окинул взглядом сверху вниз стройную фигуру Мегулаха. Взгляд упал на сброшенный на траву плащ из спинок каракала. — …тридцать три года. И жизнь твоя закончится страшно, мучительно и позорно. А потом Баз может возродить тебя хоть на следующий день, хоть еще через тысячу лет.

Мегулах криво усмехнулся. Ему вспомнилась любимая казнь хеттов — срывать кожу с живого человека.

— Я думаю, что ты вряд ли вернёшься. Четыре солнца и все такое… даже загадывать второе наказание не буду. Если выкрутишься, сам тебя найду, тогда и продолжим.

Глаза База заструились привычным ясно-синим светом. Ну что ж, мальчишки справились с заданием, сами наказали друг друга. Нет, враг врага, так будет вернее. Тысяча пятьсот лет без услужливого и преданного Мегулаха… Ничего, есть еще много учеников, и подходящего присмотреть не сложно. Время летит быстро. Вернется Мегулах таким же покорным, но будет осторожнее, и работа ему всегда найдется. А Имзакану поделом за спесь его и дерзость. Слишком рано возгордился, ни послушания от него, ни предупредительности не дождешься. Того и гляди, испортит проект до срока. Ишь, каков, серый, с помутневшими глазами, а сел в стороне, голову опять вскинул вверх. Жаль, что унесет с собой выигранный шлем. Забрать бы и припрятать его для Мегулаха, но закон нарушать опасно: Ра видит все и знает. Да сбудется пророчество!