Волчья шкура

Если бы кто-нибудь присмотрелся, то даже в ярком солнечном свете увидел бы за темными очками голубой огонь, да такой яркий, что вот-вот стекла прожжет. Но никто не смотрит, не принято сегодня глазеть на убогих, несчастных, странных. И никому невдомек, что сидит за пластиковым столиком в прибрежном кафе, пиво потягивает, за птичками наблюдает не робкий альбинос, а без пяти минут… Нет, не забегай вперед. Сидишь и сиди, жди. За лицом следи, чтоб не расплылось в довольной улыбке. А что под пестрой пляжной рубашкой распирает грудь ликующая радость, кому это видно!

Белокожий проследил за полетом чайки. Свободный, как птица! Хотя, птицы знают о свободе не больше, чем люди. О настоящей свободе!

Самолет низко спустился к берегу — идет на посадку. Там, внутри, тоже счастливые, не меньше тебя, и тоже почти свободные. И, как ты, боятся показать свою радость — долетели! — соседям.

Яхты скользят по волнам, и управляют ими счастливые и свободные. И уверены они, что у них-то и впрямь безграничные возможности и силы, и все их желания исполнились.

Солнечные блики заплясали по воде. Как тогда, когда все только начиналось…

Солнечные блики плясали на воде. Он и его приятели устроились на траве и камнях. Интересно, Миша помнит тот день? Звали его тогда, конечно, не Миша. А как? Надо же, забыл напрочь, не одно тысячелетие прошло, сколько имен они сменили, свои бы помнить… И этот, как его, Мишин друг… Или не друг? Соперник? Миша тогда на Арину заглядывался. Молодая совсем, а уже наставница. А он ученик. Неважно, какая разница! Кому и когда это мешало?

Одиннадцать девушек, поглаживая аккуратные круглые животы, перешептывались на берегу. Полгода назад наставники выбрали их для нового проекта Ра. Как просили мальчишки, доверить важное дело им! А наставники смеялись, что-то толковали о репродуктивных особенностях женского организма, торжественно вещали о великой миссии, что уготована юношам, — нужно немного подождать, хорошо учиться и терпеливо ждать своего часа.

Легко им говорить! А где взять терпение, чтобы дождаться этого часа? И как можно целый день учиться, когда знаешь, что в Главной лаборатории, куда им вход заказан, творится настоящее чудо, и слабые, с тонкими руками и ножками-палочками вчерашние подружки в центре его!

Сегодня вечером их собрали вместе. Юноши с завистью оглядывают будущих матерей. Девушки улыбаются, Изида даже подмигнула и рукой приветливо махнула, но во взгляде холодок, надменная дымка отстраненности и сознания своего величия. Умеют же!

Наставники выстроились в ряд на спокойной глади озера. У каждого из них на голове блестящий рогатый шлем. Ожерелья сверкают многоцветными гранями. Переливаются легкими складками разноцветные пала… Малые «золотые венцы» в руках, большие стоят на воде у ног владельцев.

Сначала Баз, он своего не упустит, нудно бубнил, как они обустраивали Землю по плану Ра. Надоело! Все это десятки раз слышали на уроках, наизусть заучивали. Подумаешь, Землю обустроить! Кого этим удивишь? Молодые умеют не хуже. На практических занятиях такое творили! Баз ругался, слюной брызгал, заставляя приводить все в порядок. Однажды от злости так свой нагрудный знак дернул, что крылатый диск в руках остался, а цепочка в пыль, на землю скользнула.

А к сегодняшнему собранию кто подготовил берег? Сами, без помощи наставников и ливень вызвали, чтобы весь мусор с берега в воду смыл, и ветер наслали, чтобы все высушил и травку разгладил. И тучи в конце концов разогнали. Пришлось голову поломать, но помощи у старших не попросили. Ничего сложного. И где справедливость? Девчонкам просто повезло.

Когда вперед выступил Нахаш, все притихли. Он новым проектом руководит, спецзадание Ра выполняет. Он все детали и придумал; ковыряется в лаборатории допоздна, и утром до самых занятий у него в окнах свет горит. Полгода назад отобрал одиннадцать девушек, а остальным ученикам и одним глазком не дал в лабораторию заглянуть, отмахивался от расспросов: отстаньте, нечего рассказывать, узнаете, когда время придет, потерпите. А сам довольно поглаживал золотых змеек на перекрестье наплечных ремней. Он получил этот знак давно, когда его группа заселила землю и воду всякой живностью.

Долго бился он над созданием жизни разумной по образу и подобию детей Ра, а получались сплошные издержки: то живые, то разумные, то по образу и подобию, — но в единой форме соединить результаты не удавалось. Уйму времени потратил! А уничтожать плоды своего труда жалко было. Понятно, откуда столько кентавров, дриад, русалок и всяких разных чудиков развелось в последнюю тысячу лет. Прячутся, бедняги, по лесам и пещерам, сидят под водой, стыдятся на глаза показаться, понимают, уродцы, что жизнь земная не для них, живут по своим законам. И погибают, если в мир обычный вылезут невзначай.