Волчья шкура (СИ)

На секунду показалось, что мелькнул силуэт. Человеческий? Слишком маленький. Девушка? Ребенок? Артем почти кинулся следом за секундным видением, потом понял, что, скорей всего померещилось — человек так быстро двигаться по темноте не смог бы.

Городские ворота были закрыты.

— Мы умрем, — заявил вдруг Зван и следователю пришлось прикрикнуть на мальчишку. Затем он ударил со всей силы по воротам и закричал:

— Хват, лентяй! Отворяй живо, пока мэру не нажаловался, что столичному расследованию мешаешь!

Через минуту маленькая дверца в пяти метрах от дороги заскрипела, отворяясь.

— Это кто тут ночью шастает, а? — в проеме появился стражник с фонарем в одной руке и ружьем в другой.

— По важным делам шастаем! — заявил, отодвигая Хвата и протискиваясь внутрь, следователь. — Можешь спросить у начальства из столицы.

Стражник только пробурчал что-то нехорошее в адрес гостей, ночью мешающих спать честным людям, запер дверцу и ушел в сторожку. Артем с Елисей сели опять в седла и направились по домам.

Чтобы утром узнать о новом трупе.

* * *

— Почти у самых стен города, — сетовал аптекарь, с утра пораньше вышедший в лес на сбор трав и наткнувшийся на тело девушки, судя по всему загрызенной диким зверем (на запястье врач обнаружил следы пальцев, так что, кажется, это четвертый труп в расследуемом деле). — А ведь разумная девка Милка была…

— Вы ее знаете?

— Знаю, — сокрушенно покачал головой мужчина. — Она у недруга моего служила, у Митьки-прохвоста. У него лавка с травами аккурат через две улицы от моей аптеки. — он прослезился. — Жалко девку-то, жалко как! Она ж замуж должна была идти через месяц! Хвалилась приданным!

— Откуда вы так много знаете о ней? — влез Елисей, подозрительно осматривающий свидетеля.

— Так разумница! Я ее сколько раз переманить хотел! И плату предлагал вдвое выше! А она уперлась — нет и нет! В ту лавку-то оказывается жених ее будущий захаживал… Ой, что с ее матерью будет!

Печального аптекаря отпустили с миром. Артемий заехал к врачу и лично посмотрел на труп (Елисей присоединиться не желал, остался в конторе бумажки разбирать). Потом направился с докладом к Дарли.

— Охотников возьми из деревни, может какие следы увидят, — посоветовал тот, постукивая пальцами по столу.

Ведун направился в деревню.

* * *

— Дарька! А что это к тебе мельник ходит?

Помимо Милки и Витки, у колодца стояли еще и Настасья с двумя подругами и парой увивающихся за ней парней. Поэтому стремление повыдернуть космы старой перечнице Миланье Дарья запихнула поглубже, и сквозь зубы ответила:

— Забор приходил чинить. А тебе-то что?

— И долго ты на чужих мужиках паразитировать будешь?

Женщина отставила полное ведро и повесила на крючок пустое.

— А он не чужой! — заявила она. — Он ничейный! Настасья, — она обернулась к прислушивающейся девушке, — вот ты на него виды имеешь?

Красавица перекинула за спину толстенную черную косу с алыми лентами.

— Нужен он мне! Старый и колючий! У него ж щи небось в бороде застревают!

Дарья посмотрела на глупую девку. Вот почто она хорошего мужика осмеивает, а?

— Краса! Это что, если он бороду сбреет, ты с ним на свидание пойдешь? — засмеялся Олежка, лучший охотник из парней, явно рассчитывая на ответный смех. Но девушка неожиданно топнула ногой и звонким голосом заявила:

— А и пойду!

Парни принялись о чем-то спорить, Миланья переключила свое внимание на них, и Дарья спокойно направилась домой.

Через два двора ее нагнала Витка.

— Даш! А ты чего, за него замуж собралась?

Конопатка в отличие от остальных хоть и была любопытна не в меру, но трепать языком не любила. Все больше слушала, чем рассказывала.

— А что?

Девушка от резкого тона сникла.

— Нравится он тебе что ли? — удивилась Бирючка.

— Да что ты! Нет! — отмахнулась девушка. — Меня…меня родители замуж выдают. В соседнюю деревню. На днях сваты придут, но там уже все оговорено…

— Не хочешь? — догадалась женщина.

— Не хочу, — кивнула Конопатка. — Лучше уж как ты…

Дарья поставила ведра на землю и от всей души отвесила собеседнице подзатыльник.

— Дура! Ишь чего удумала! В подоле принести хочешь?

— Меня тогда точно из дому выгонят!

— И куда ты пойдешь? Брюхатая? На улицу, гордо помирать от холода и голода? А ты думала, что с тобой в трущобах сделают?

— Да я не по-настоящему! — чуть не расплакалась Витка. — Я сказать хотела, мол…ну не девка уже. Он же такую не возьмет? Это ж позор!

— Позор не позор, а будто все как надо замуж идут. Фекла-то сосватанная ходит, хоть и с кузнецом миловалась — сама хвалилась.

— Фекла красивая.

— В другом дело. Что будешь делать, если не откажется он от свадьбы?

— Сбегу! — с отчаяньем заявила девушка.

— Куда?

— К Авдотье!

— А если родители из дому выгонят? Откажутся от тебя навек? Так с Авдотьей и будешь куковать?

— Ага!

— Дура, — заключила Дарья. — неужто такой страшный жених твой?

— Да я его и не видела ни разу! Он сын какого-то там батюшкиного друга. Они просто породниться решили… — рыжая все-таки расплакалась.

— Так может тебе ему просто на глаза показаться? — спросила женщина, подразумевая лицо девчонки. Та тут же вытерла слезы и обиженно засопела.