Волчья сотня

Дорин аккуратно стянул с плеч плащ и отдал его одному из бойцов. Вытащил меч из ножен и тяжелым шагом направился навстречу Волку.

Одинцов усмехнулся и вытянул клинок из ножен. Посмотрим теперь, кто кого.

* * *

Вечером Черноус заглянул в комнату Одинцова и пригласил командира в баньку, истопленную хозяином постоялого двора. Ратмир, так звали владельца "Трех сосен", после того как узнал, что у него остановился известный сотник Волк, проявлял чудеса покладистости. Если раньше он все время ворчал на постояльцев, сетовал, что платят они мало, а шумят дескать за целый полк, то теперь и слова лишнего не скажет. Он сам предложил потешить дорогих гостей в баньке, а также предложил привести девиц для приятного времяпрепровождения. Черноус отказываться от щедрого предложения не стал. К тому же предстоял новый поход, а потом и решающая битва, когда еще случай выпадет расслабиться, да тело и душу понежить.

Одинцов баньке обрадовался. Мыться ему доводилось регулярно, а вот так чтобы всю грязь из себя вытравить, да паром и веничком побаловаться, то когда это было в последний раз уж и не упомнишь. Вероятно в прежней жизни. Тут до бани как?то дело не доходило.

Когда стемнело, Серега спустился в обеденный зал, где его уже поджидали Лех Шустрик, Черноус и Дорин. Завидев командира, они поднялись и направились к нему.

– Вот теперь все в сборе, можно и на помывку строиться, – бодро заявил Черноус.

Откуда?то из задней комнаты выскочил Ратмир, утирая мокрые руки передником. Когда?то он был белым, но толи от старости, толи от грязи уже давно посерел, так что теперь и не понятно, кто кого пачкает. Ратмир передник, или передник Ратмира.

– Готовы уже. Пойдемте я вас провожу, – заявил хозяин, направляясь к дверям, выходящим на задний двор.

Банька стояла чуть в отдалении от основного здания. Заслоненная пушистыми елками она не сразу бросалась в глаза. Деревянная лесенка вела вниз к пруду, который уже успел замерзнуть, но заботливый хозяин успел выдолбить прорубь, чтобы разгоряченные гости могли в удовольствие окунуться.

– Вам пива принести или чего может покрепче? – суетился Ратмир.

– Пива сойдет. Неси бочонок, чтобы двадцать раз не бегать, – распорядился Дорин. – Может, с нами посидишь?

– Да некогда мне. Кто же за хозяйством смотреть будет. Тут пригляд особый нужен. Так что отдыхайте, ни о чем не беспокойтесь, – протараторил Ратмир.

– Ну, тогда добро, – сказал Дорин.

Над бревенчатой банькой из трубы поднимался дым. Серега первым забрался в предбанник. В нос ударили сильные запахи запаренной березовой листвы и хвойного отвара. В душе аж потеплело. Одинцов торопливо разделся и нырнул в парилку. Забравшись на верхнюю полку, он затаился, прислушиваясь к себе. Горячий воздух подкрался, окружил со всех сторон и навалился. Стало хорошо и спокойно. Постепенно зимний холод, поселившийся в теле, отступил. Серега расслабился.

В это время дверь в парилку хлопнула, и внутрь заскочили Шустрик, Дорин и Черноус. Довольно ухая, они забрались на полати и расшумелись. Серега прикрыл глаза, наслаждаясь горячим паром и какой?то внеземной легкостью, наполнившей его. Зашипели камни от пролившейся на них запарки, и парилку мгновенно заволокло густым паром, пахнущим хвойным лесом.

Серега вытянулся на полати, подложив под голову руки, и замер в ожидании прихода. Горячий воздух пробежал по разогретому подготовленному телу, пощипывая кожу, и вдруг навалился. Одинцов даже вздохнуть не мог носом. Задышал ртом, словно вытащенная на берег рыба. Тело мгновенно покрылось потом. Волосы на голове словно разогретая на батарее шерстяная шапка.

– Хорошо, мужики! – раздался голос Шустрика. – Поддай парку. Чего жмешься, Черноус.

– Да об чем говорить, – послышался довольный голос десятника и новая волна горячего пара поднялась к потолку.

Серега посидел еще пару минут, и спустился с верхней полки. Требовалось немного передохнуть. Он выбрался из парилки и хлопнулся на белую простынь, лежащую на скамье.

Заботливый хозяин уже обернулся и принес бочонок пива и четыре глиняных кружки. Серега тот час наполнил себе кружку и припал к живительной горечи. Опустошив половину емкости сразу, он отставил посуду в сторону, утер пену с губ, и довольно откинулся на деревянную стену. Предбанник наполнился паром, исходящим от остывающего тела.

Серега уже собирался лезть назад в парилку, когда дверь с улицы открылась, впуская холод и трех девчонок, закутанных в куцые шубейки. Одинцов почувствовал себя в первый момент неловко. Сидит тут без штанов, голым задом отсвечивает. Хотел был ретироваться в парилку, но момент был упущен. Уличная дверь захлопнулась, а девчонки деловито стали раздеваться, не стесняясь присутствия Сереги.

Им и двадцати еще не исполнились. По меркам старого мира Одинцова совсем малолетки, еще школа по ним плачет. Кто?нибудь застанет с такой красоткой в чем мать родила и можно за решетку угодить. А в этом мире вполне себе зрелый возраст для замужества и деторождения.