Волчья стая

Раздалась длиннющая автоматная очередь, превосходно слышно было, как пули чмокающе шлепают по стволам, срезают ветки. Автоматчик бил неприцельно, широким веером, – и Вадим со звериной радостью определил, что этот гад лупит по пустому месту, метрах в сорока левее от того дерева, где затаились они. Поливает наугад, стервенея от безнадежности своих усилий…

Потом раздались гулкие хлопки ружей – опять-таки далеко в стороне, картечь впустую дырявила туман, широким веером разлетаясь по лесу.

– Пошел! – Эмиль подтолкнул его кулаком в поясницу.

Вадим осторожно двинулся дальше, частенько спотыкаясь на толстых корнях, вытянув руки.

– Сумка где? – рявкнул на ухо Эмиль.

– Выронил где-то… – покаянно отозвался он.

– К-козел… Шагай!

Следом брела Ника, Эмиль замыкал шествие, а за спиной все еще грохотала остервенелая канонада, слева, вовсе уж далеко, по лесу заметались лучи фонарей, сквозь туман видневшиеся широкими расплывчатыми полосами.

У Вадима внезапно ушла из-под ног земля, сдавленно охнув, он провалился куда-то, треснувшись затылком, сполз на спине. Остался лежать, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь вокруг. Струившийся над головой туман слегка поредел – ага, нечто вроде узкого, глубокого оврага, дно усыпано окатанной крупной галькой.

– Что разлегся? – Эмиль чувствительно пнул его под ребро. – Вставай, пошли…

Он повернулся, подхватил осторожно спускавшуюся в овраг Нику. Тихо пояснил:

– Ручей. Давно уже высох, – и пошел направо, туда, где русло бывшего ручья поднималось в гору.

– Зачем? – не понял Вадим.

– Заберемся повыше. Скоро рассветет, осмотримся, – кинул Эмиль через плечо. – Шевели костями!

– Разорался, командир…

– Поговори у меня, сука! – Эмиль обернулся, перед глазами Вадима вновь тускло блеснуло лезвие кухонного тесака. – И по камням не шурши, по кромочке ступай…

Вадим потащился вверх, про себя обозвав спутника самыми неприглядными словами. Очень быстро он стал задыхаться – подъем становился все круче, бушлат казался невероятно тяжелым, пригибали к земле набитые разнообразными припасами карманы, наган обернулся пудовой гирей. Однако перевести дух никак не удавалось. Эмиль, замыкавший шествие, при малейших признаках задержки шепотом матерился, а то и тыкал в спину рукоятью ножа, хорошо хоть – не лезвием. Сам же – ах, как трогательно! – тихонько ободрял Нику, поддерживал под локти, в конце концов понес ее бушлат, кабальеро сраный.

В какой-то миг у Вадима возникла неплохая идея: а не уйти ли в одиночное плаванье? Выпрыгнуть из оврага и самостоятельно искать счастья? И пошли они к чертовой матери, ничем не обязан, рассуждая здраво…

Почему нет? Продуктов навалом, есть даже револьвер… Они люди взрослые, сами о себе позаботятся. Вот пусть и покажет, на что способен, таежник хренов, пусть героически волочет свою Джульетту на широком плече.

Однако по размышлении Вадим отказался от столь заманчивого плана. И превосходно знал, почему: он боялся остаться в тайге один. Боялся панически. Остаться одному было почему-то страшнее всего…

Часть вторая МАРСИАНИН НА ПЛАНЕТЕ ЗЕМЛЯ

Глава первая Зеленое море тайги

Они поднимались и поднимались, брели сначала в тумане, молочно-сизой пеленой залившем, казалось, весь мир, брели, и под ногами хрустела крупная скатанная галька, косматые еловые лапы, неожиданно выныривая из мглы, стегали по лицу словно бы осмысленно и зло. Туман понемногу редел, истаивал. И было очень тихо, первобытно тихо – никаких звуков погони, ничего, свидетельствовавшего бы, что в тайге вообще есть жизнь.

Только однажды слева, не столь уж далеко, что-то шумно выдохнуло и метнулось в сторону. Ника замерла, и Вадим по инерции наткнулся на нее. Она моментально отшатнулась, будто не хотела к нему прикасаться. Прямо-таки сквозь него, как сквозь воздух, спросила у Эмиля:

– Медведь?

– Может, и медведь. А может, олень. Не бойся, медведи нынче сытые…

– Интересно, а он знает, что он сытый? – осведомилась она с нотками прежней капризности, той самой, изначально свойственной светским красавицам. Судя по этому тону, начинала понемногу ощущать себя по-настоящему свободной.

– Да глупости, – сказал Эмиль насколько мог беззаботнее. – У него сейчас столько жратвы вокруг… Не до тебя.

– Да, а вдруг шатун? Я про них читала…

– Будь он шатун, давно бы кинулся, – успокоил ее Эмиль. – Ну, пошли дальше…

Они двинулись по извилистой тропке, поднимавшейся вверх, проложенной кем-то в зарослях неизвестного Вадиму кустарника с крепкими, высокими, беловатыми ветвями. Листьев на них не было совсем.

– Похоже, места населенные, – сказал Вадим чуточку громче, чем следовало. – Кто-то тропу протоптал…

Ему, в сущности, хотелось этой репликой как бы закрепить себя в качестве полноправного члена махонького отряда, поскольку давно уже подметил, что к нему с момента с в о б о д ы стали относиться так, словно его и вовсе нет на свете. Ника вообще в упор не видела, а Эмиль если к нему и обращался, то исключительно ради того, чтобы с матом и оскорблениями гнать вперед.