Волчья стая. Третья фаза (СИ)

Старший-сержант принял вызов. Он начал с её шеи, медленно опустился к груди, легко касаясь губами шелковистой кожи. Добрался до упругой полусферы и нежно взял в рот набухший сосок. Микаэла непроизвольно выгнулась, раскинутые руки смяли в кулачках простыни. Своим жарким ртом он попеременно ласкал то одну, то другую грудь. Постепенно его ласки становились всё более грубыми. Она чувствовала, как сильные руки гладят её тело, а потом его ладонь скользнула во влажный пожар между её бедер и средний палец умело нащупал пульсирующий бугорок. Она судорожно вздохнула. Саймон поднял голову и вопросительно посмотрел в её глаза. Его пальцы продолжали нежно гладить и сжимать её между ног. Рот Микаэлы приоткрылся, а тело начало отвечать на движение его пальцев — приподниматься навстречу и выгибаться в судорогах накатывающего наслаждения. Сай усмехнулся, сдвинулся вниз, и она почувствовала его кожу на внутренней поверхности бедер. Он медлил.

— Давай же, — со стоном выдохнула она, выгибая спину дугой. И услышала его тихий смешок. Самодовольный ублюдок! Больше она не позволит себе такой слабости!

Но долго сдерживаться не получилось. Он был невероятен – кинулся туда, словно в бой. Микаэла не ожидала такого натиска, её руки невольно обхватили его голову и крепко прижали к себе. Вскоре её подкинуло, затрясло в судорогах оргазма, она стиснула зубы, промычала что-то невнятное, изо всех сил сдавив его голову бедрами. На миг ей показалось, что она теряет сознание. Когда же она пришла в себя, то увидела перед собой его лицо... Надменное лицо победителя. Его глаза горели яростным желанием. Она только распалила его.

Он оперся на руки, завис над ней и, не давая передохнуть, как опытный тактик, который не даёт сломленному противнику опомниться, вновь пошёл на штурм. Теперь уже он был сверху и двигался очень медленно и чувственно, не торопясь, желая, чтобы они оба получили максимальное наслаждение. Каждое его движение вызывало нежный стон, она запрокинула голову. Длинные, стройные ноги обхватили его спину, а руки, не переставая, гладили его напряжённые плечи. Светло-бежевая кожа Бёрнсайда красиво контрастировала с её побледневшей в полумраке кожей...

Но вдруг она остановила его, упершись в его грудь сразу двумя ладонями...

Не желая чувствовать себя побежденной, Микаэла подмяла парня под себя, намереваясь провести следующий раунд, по своим правилами.

— Иди сюда, — шепнула она и облизнула пересохшие губы.

Саймон вдруг почувствовал лёгкое головокружение, краски вокруг поблекли, окружающие предметы расплылись, потеряв четкие линии, и только они вдвоём, казалось, остались реальны. Каждая клеточка его тела теперь стала втрое чувствительней, он ощутил её всем телом. Она была им, а он был ею. Парень снова стал двигаться, не в силах сдерживать стон запредельного удовольствия. Он не отводил взгляда от бездонных глаз своей Микаэлы. Всё было по-новому, в несколько раз чувствительнее и более страстно. Постепенно, движения становились всё более энергичными. Грубый, животный инстинкт захватил всё его воспалённое мужское естество, и сдерживать этого рвущегося на свободу зверя было выше его человеческих возможностей. Он начал двигаться с такой силой, будто месил боксерскую грушу, вкладывая в каждый удар всю свою мощь, а Микаэлле только этого и хотелось... Та боль, что она ощущала, была именно тем, что её возбуждало и приносило ничуть не меньшее удовольствие. От минутного помутнения рассудка, немка приставила ладони к шее партнера, через силу произнеся:

— Если ты остановишься... Я сверну тебе шею!!! — злобно прошипела она, как змея, но зря только напрягалась. Саймон не был намерен сбавлять темпа, чем вызывал всё новые и новые стоны, что лишь подливали масла в огонь его жажды!

С каждым мощнейшим толчком от его плеч и груди отлетали капельки пота, и усыпали мелким бисером её кожу. Словно в тумане, она разглядела его лицо, со стиснутыми зубами и со звериным огнём в глазах и в очередной раз восхитилась его темпераменту и силе. При каждом новом ударе по её телу пробегала волна, нервы вспыхивали веером импульсов, несущих запредельное наслаждение. Она начала извиваться над ним, чувствуя, как внутри её тела заискрилось неведомое прежде животное наслаждение. Саймон и не думал останавливаться, он продолжал, задыхаясь, и почти рычал ей в ухо.

Микаэла уже и не знала, сколько времени всё это продолжалось, но вот она сама, повинуясь требованию своего тела, облепила его руками и ногами, задвигалась в унисон. Наконец он стал ускоряться и, когда ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание...

Шнайдер кончила первой, издав настолько мощный крик, что был сравним только с воем рассвирепевшей волчицы. Совершенно обессиленная, лишенная чувств, но тем не менее, всё ещё в сознании, немка думала про себя: “Это стоило всего...” Она даже не осознала, что и Саймон излился в неё, одновременно с её собственным коллапсом, да и было наплевать! Всё равно сыворотка сделала её бесплодной, так что волноваться причин не было...