Волчья стая. Вторая Фаза (СИ)

Но Вектор тут же постарался привести мысли в порядок. В очередной раз, он понял, что Джилл не для него. Он — чудовище. Убийца. Урод... А она. Она – совершенство. Идеал. Добрый и радостный человек. Виктор Фрост тогда осознал это первым. И Вектор, сейчас, вновь убедил его в этом. Они никогда не смогли бы быть вместе. И не будут...

Никогда...

Проникнув к водоканалу, отряд встретил одинокий человек, стоящий на уровень выше. Одного взгляда на него было вполне достаточно, чтобы узнать в нём Хавьера Хидальго. Он стоял наверху, глядя на отряд, пришедший по его душу, держа руки за спиной.

— Хидальго! — обратилась к нему Лупо, прицелившись.

Наркобарон, со всей присущей ему высокомерной натурой, поприветствовал отряд. Леон и Краузер, галантно предоставили право вести переговоры командиру отряда.

— А. Вы и есть та самая легендарная Волчья Стая, верно? — осматривая людей в облачении оперативников USS, спросил Хавьер. — Он был прав, когда говорил что вы явитесь за мной.

— Вескер? — обратился к наркобарону Вектор. — Говори, где он! Не советую лгать, у нас твоя дочь.

— Вы не причините вреда Мануэле, — с уверенностью произнёс в ответ Хавьер, показывая руки, в которых держал детонатор. — И вы не в том положении, чтобы требовать у меня чего-то. Видите ли, я последовал совету моего... Клиента. И подготовился к приёму.

Спектр тут же уловил звуковые колебания своим сенсором. Переведя визор в режим звукового сканирования, он заметил, как прямо в стене, в нескольких миллиметрах, были вмурованы подрывные заряды. Спектр насчитал восемь зарядов, расположенных как раз там, где и стоял отряд. Килограммов двадцать, в тротиловом эквиваленте, каждый, не меньше!

— Майор, — обратился Спектр к Лупо, приложив ладонь к стене, — здесь заряды. Восемь. Если взорвутся, вся дамба рухнет.

— А теперь, — уверенно потребовал Хавьер, —позвольте мне забрать дочь и покиньте мои владения.

Лупо, размышляя, как выйти из положения, отбросила все лишние варианты, и остался только один. Не самый безопасный, но в своих волчатах она была уверена.

— Взорвёте всю дамбу, вместе с нами и вашей дочерью? — глядя в поток воды перед отрядом, спросила Лупо, — Паршивый ты отец, Хидальго.

Вектор понял, что задумала Лупо и приготовился к водным процедурам. Решив сделать это первым, он кивком дал сигнал Лупо и вышел вперёд, встав перед Кеннеди.

— Надеюсь, ты умеешь плавать, — сказал Вектор Леону, толкнув его в воду и прыгая следом.

— Вперёд! — скомандовала Лупо, и вся группа уже неслась по течению, в никуда... Белтвей, схватив Мануэлу, с ней в обнимку прыгнул последним. Хавьер что-то крикнул им вслед, но главное, не нажал на кнопку детонатора.

Удар. Сильный удар головой о бетонную стену, сломал Белтвею шлем. Через разбитые линзы, внутрь стала заливаться вода, отчего он едва не захлебнулся. В потоке воды, несущем его, Белтвей не отпускал из захвата Мануэлу, но одной рукой, всё же, сумел расслабить крепления шлема.

Девушка вцепилась в Белтвея так сильно, как только могла и держалась до тех пор, пока поток не вынес их в реку. Сориентировавшись, здоровяк загрёб свободной рукой, держа голову Мануэлы над водой. До берега было не особо далеко, и уже через несколько минут, Белтвей вытащил и Мануэлу и себя, на сухой берег. Они были одни. Никого из “гоп-компании” рядом не наблюдалось, а самих Белтвея и Мануэлу выбросило течением за несколько километров от дамбы. Идиллия, мать её, так!

Ситуацию омрачало лишь то, что в поломанном шлеме была рация, а сам шлем, в нынешнем состоянии, представлял ценность исключительно как металлолом. Связи не было.

Поднявшись на ноги и с досадой посмотрев на свой второй в хлам разбитый шлем, Белтвей услышал тихий плач. Плакала сама Мануэла. Никаких ран или вывихов боец не видел, так что, вариант был один: от горя.

Внезапно, в оперативнике взыграл отцовский инстинкт. Не мудрено, у него было трое дочерей, и из-за этого, вид плачущей девочки взывал к чувствам.

— Эй, — подойдя к лежащей на земле Мануэле и положив руку ей на голову, начал Белтвей, — не падай духом, малыш.

Мануэла всё ещё плакала. Ощутив, как этот человек гладит её по голове, она хоть чувствовала, что не одна.

— Не всем везёт с отцами, знаешь ли, — Белтвей, сел рядом с ней, решив успокоить:

— Не плачь, принцесса. Всё у тебя ещё образуется.

— Почему... — сквозь слёзы, спросила Мануэла. — я стала монстром. А мой... Отец...

— Ты не монстр, — с усмешкой сказал в ответ Белтвей. — Вот твой папаша — это да. А ты — нет. Поверь, ты не одна такая. Я знаю, таких как ты, ещё двоих. И они вполне себе как люди. Ну, почти... Типа... Но будь уверена, у тебя всё будет хорошо. Обещаю.

— Почему вы мне помогаете?... — Мануэла села рядом с Белтвеем.

— Я сам отец, и, отчасти, могу тебя понять, малыш, — ответил он. — Знаешь, приведу пример. Однажды, года четыре назад, в подобную ситуацию попала другая девочка. Отец у неё был стереотипный “безумный учёный”. Он лично заразил её какой-то дрянью. Мы вывезли её и некоторое время изучали. И что ты думаешь? Живёт себе, и неплохо. Можно даже сказать, отлично.

— Правда?