Волчья свадьба

Не обращая внимания на ее крики, он начал срывать с нее одежду, а затем, прямо на полу… Почему-то Майю никто не услышал. Или дома никого не было, или прислуга, уже привычная к подобным безобразиям, предпочитала не высовываться. Придя в себя, когда этот гнусный кошмар уже закончился, Майя с трудом оделась. Увидев на журнальном столике выдвижной нож для резки бумаги, она схватила его и отчаянным движением полоснула себя по предплечью и снова упала без чувств. Неспешно поднимавшийся вверх по лестнице Хухминский в этот момент оглянулся и, увидев кровь на ее руке и одежде, грубо заматерившись, кинулся назад.

Он схватил первое, что попалось под руку, и, перетянув рану, спешно метнулся к телефону. Когда прибыла «Скорая», Хухминский сунул врачу пачку денег и вполголоса порекомендовал об этом происшествии никуда не сообщать. Уже буквально через час к ней примчалась донельзя встревоженная Алина. Узнав о том, что произошло, та до крайности рассвирепела. Как потом выяснила Майя, Хухминский получил от дочери несколько оплеух. Кроме того, Алина уведомила, что, если у Майи будут какие-то осложнения, она от него отречется. Поэтому уже на следующий день подле Майи хлопотал лучший городской невропатолог, специалист по восстановлению душевного здоровья жертв насилия.

Когда Майю выписали из больницы, она тут же на целый месяц была отправлена в лучший психоневрологический санаторий. А вернувшись из санатория, нежданно-негаданно стала хозяйкой новенького «Форда» последней модели.

С Алиной подругами они остались, но в доме Хухминских Майя не бывала до той самой поры, пока не услышала о кончине Аркадия. Она просто не могла его видеть. Впрочем, однажды увидеть насильника ей все же довелось.

Она шла по городу. Уже началась настоящая золотая осень. В такую пору она любила ходить пешком. Свернув с бульвара на проспект, Майя неожиданно заметила, как Хухминский выходил из какого-то офисного здания. У его «Ламборгини» стоял Вадим, который, судя по всему, контролировал прилегающую территорию на предмет безопасности. Когда олигарх подошел к машине, Вадим угодливо открыл ему дверцу, а затем сам запрыгнул на переднее пассажирское место. Авто рвануло с места и куда-то умчалось. А Майя, разочарованная увиденным, стояла недвижимо, в очередной раз чувствуя себя обманутой и униженной.

Ведь когда она еще лежала в больнице, к ней не раз прибегал Ежонов, который рвал и метал, грозился голову оторвать своему хозяину и даже «без наркоза шкуру заживо содрать». Майя понимала, что это всего лишь слова. Но она надеялась, что Вадим больше не захочет работать на богатого мерзавца. Однако она ошиблась. Вадим от олигарха не ушел. А теперь, как оказалось, еще и прислуживал ему с небывалым рвением.

Тем же вечером к ней примчался сам Ежонов, но его ждал более чем прохладный прием. Саркастично улыбнувшись, Майя напомнила ему все его угрозы – и голову оторвать, и шкуру спустить… И тогда она впервые услышала о некоем Бароне, загадочном и всемогущем, гораздо более сильном и влиятельном, чем Хухминский. Вадим объяснил, что давно бы «снес Хухе черепушку», но на это не было санкции Барона. А без нее он не посмеет даже косо взглянуть на своего официального патрона.

– Хуха давно уже на мушке, – пренебрежительно хохотнул Ежонов. – Это клоун, который всем осточертел до поросячьего визга. Поверь на слово: жить ему осталось – кот наплакал.

Когда же Майя узнала о кончине Хухминского и с затаенной надеждой спросила, не он ли укокошил олигарха, вновь, к ее разочарованию, последовал отрицательный ответ. Но уже назавтра Вадим примчался к ней с чрезвычайно таинственным видом. Напомнив ей о том, как он выручил ее от наркополицейских, Ежонов попросил Майю помочь ему в одном деликатном деле. Узнав, о чем идет речь, та вначале отказалась наотрез. Но Вадим уточнил, что «чертов мент начал копать под Алину, чтобы ее выставить виновницей смерти собственного отца».

– Ему премия нужна, чин очередной, – втолковывал он. – А Алина запросто может загреметь за решетку. Она-то тут при чем? Вспомни себя. Тебе сладко было, когда тебя те менты прессовали?..

И Майя согласилась – как можно было не поддержать самую близкую подругу? Но вот теперь она внезапно почувствовала, как со стороны Вадима, еще совсем недавно «благородного рыцаря Ланселота», в ее сторону вдруг потянуло каким-то ледяным, потусторонним сквознячком. Теперь он окончательно стал похож на голодного тигра, который вроде бы и мурлыкает, однако его острые когти и клыки уже наготове…

…В этот момент она проезжала мимо одного из домов, где, как ей рассказывала Алина, жила путная гадалка, которая вроде и брала по-божески, и говорила по делу. «А что, если к ней заехать? А? Пусть соврет что-нибудь хорошее. Хоть не так эти всякие мысли будут одолевать…» Само то, что она случайно оказалась рядом с этим домом, показалось Майе неким знаком свыше.

Припарковав машину, она поднялась по грязноватым ступенькам обычной пятиэтажки и на площадке второго этажа позвонила в квартиру с символическим номером «двадцать один». Дверь открыла еще довольно молодая женщина.