Волчья тень

Думаю, папа сначала хотел как-то помочь мне, но в конечном счете оказался не лучше матери. Я по глазам видела, что и он винит во всем меня. Он держался на расстоянии, никогда не подпускал меня к себе, не давал почувствовать, что я нормальная.

Это он заставил меня пойти к психиатру. Мне пришлось пойти и сидеть у него в кабинете, совсем одной – маленькая девочка в большом кожаном кресле. Психиатр склонялся ко мне через стол: сплошные улыбочки и липкое понимание – и старался меня разговорить, но я ничего ему не сказала. Я ему не верила. Я уже научилась не верить мужчинам. И женщинам тоже не верила – спасибо матери. Та послала меня на исповедь, как будто тот же Бог, который позволял брату насиловать меня, теперь должен был все уладить, стоило только признаться, что это я его первая соблазнила.

Разве ребенку можно так жить?

4

Простите меня, Отец, я согрешила. Я позволила брату…

5

Джилли отложила портрет, когда ее гостья зашевелилась. Она свесила ноги с подоконника, так что пятки постукивали по стене, а носки чуть касались пола, и смахнула со лба непокорную прядь волос, оставив на виске угольную полоску.

Маленькая, тоненькая, с личиком феи и шапкой курчавых черных волос, она выглядела не многим старше лежащей на кровати девочки. Джинсы и мягкие тапочки, темная футболка и просторный оранжевый халат только добавляли ей молодости и хрупкости. Но ей было далеко за тридцать, детство осталось позади: она годилась Энни в матери.

– Что вы делаете? – спросила Энни, сев на кровати и закутавшись в простыню.

– Набросала твой портрет, пока ты спала. Надеюсь, ты не против?

– Можно посмотреть?

Джилли передала ей листок и смотрела, как Энни разглядывает набросок. У нее за спиной к черно-белому бродяге присоединились еще двое. Один – старый разбойник с рваным ухом и ребрами, торчащими даже через свалявшуюся шерсть. Другой принадлежал соседу снизу: этот совершал свой утренний обход.

– Я у вас получилась лучше, чем на самом деле, – сказала наконец Энни.

Джилли покачала головой:

– Я рисовала то, что было.

– Ну да!

Джилли не стала тратить слов на возражения. Разговорам о самооценке конца не будет.

– Вы этим на жизнь зарабатываете? – спросила Энни.

– В основном. Еще прирабатываю официанткой.

– Все лучше, чем шлюхой, да?

Она вызывающе взглянула на Джилли, ожидая реакции.

Джилли просто пожала плечами.

– Расскажи, – сказала она.

Энни долго молчала, с непонятным выражением разглядывая свой портрет, а потом снова подняла взгляд на Джилли.

– Я про вас слышала, – сказала она, – на улице. Похоже, вас все знают. Говорят… – Голос у нее сорвался.

Джилли улыбнулась:

– Что говорят?

– Ну, всякое. – Она передернула плечами. – Да вы знаете. Что вы тоже когда-то бродяжничали, что вы вроде комитета социальной помощи, состоящего из одного человека, только нотаций не читаете. И что вы… – Она замялась, на мгновение отвела взгляд. – Знаете, колдунья.

Джилли рассмеялась:

– Колдунья?

Это для нее была новость.

Энни махнула рукой в сторону стены напротив окна. К ней был прислонен неровный ряд холстов. Выше, как попало, рама к раме, ради экономии места, были развешаны другие. Незаконченная серия «Городские существа» – реалистичные городские сценки и персонажи, среди которых мелькали странные маленькие пришельцы из страны, никогда не существовавшей. Домовые и эльфы, феи и гоблины.

– Говорят, вы верите, что все это на самом деле есть, – добавила Энни.

– А ты как думаешь?

Взгляд Энни выражал: «отвяжись», но Джилли только улыбнулась.

– Как насчет завтрака? – предложила она, чтобы сменить тему.

– Слушайте, – заговорила Энни, – спасибо вам большое, что приютили меня и накормили, только я не хочу вас обьедать.

– Один завтрак меня не разорит.

Джилли старалась не показать, что видит, как гордость борется в Энни с заботой о малыше.

– Ну, если вам точно не трудно… – запинаясь проговорила она.

– Было бы трудно, я бы не предлагала, – заверила ее Джилли.

Она спрыгнула с подоконника и прошла в отгороженный кухонный утолок. Сама она редко завтракала, но двадцать минут спустя обе сидели за столом, на котором стояли яичница с ветчиной, тосты, кофе для Джилли и травный чай для Энни.

– У тебя на сегодня какие планы? – спросила Джилли, когда они позавтракали.

– А что? – Энни немедленно насторожилась.

– Думала, может, ты согласишься зайти к одной моей подружке.

– Она социальный работник, да?

Таким тоном говорят о тараканах и крысах. Джилли покачала головой:

– Скорее адвокат-консультант. Ее зовут Анжела Марсо. Контора у нее на Грассо. Она работает сама по себе, никаких связей с полицией.

– Я о ней слыхала. Ангел с Грассо-стрит.

– Если не хочешь, не ходи, – сказала Джилли, – но она наверняка будет рада с тобой познакомиться.

– Как же, как же!

Джилли пожала плечами. Но когда она принялась убирать со стола, Энни ее остановила:

– Пожалуйста, позвольте мне.

Джилли подобрала набросок и уселась на подоконник, оставив Энни убирать и мыть посуду. Она как раз добавляла последние штрихи к начатому утром портрету, когда Энни снова уселась на продавленную кровать.

– Та картина на мольберте… – начала она. – Вы сейчас ее рисуете?

Джилли кивнула: