Волчий билет

Разговор был примерно как с Семенычем. Про здоровье, Настю, кто пытался убить, кроме героина, естественно. Видно было, что при таком количестве человек, Саиду не о чем просто говорить с Хохлом. Потому, когда Вова сказал, что плохо себя чувствует, Саид без проблем ретировался, намекнув, правда, что надо бы поговорить потом, как будет лучше.

– Сдается мне, что Саид не поверил нам с Хохлом, – сказал Фил, когда убедился, глядя в окно, что они уехали, – Как вам показалось?

– Да, мне тоже так кажется, – поддержал его Питон, Вова пожал плечами, я тоже промолчал.

– А это значит, – умозаключил Фил дальше, – Что это либо это его рук дело, либо он с ворами заодно.

– Или он слишком хорошо знает Хохла, и не купился на нашу удочку, – парировал я.

– Все купились, а он не купился, – продолжил Питон гнуть линию Фила.

– А почему вы решили, что он не купился? – сказал наконец Вова, – Я лично, ничего такого не заметил, все вроде гладко прошло, ничего необычного, Игорь, ты как думаешь?

– Не знаю, – ответил я, – Все может быть. Остается дальше нам играть эту игру, что еще делать? Хорошо, что хоть так прокатило, а то могли бы в самый первый день обосраться.

– Ну да, – поддержал Питон и меня, – Мы в игре, коль этих троих убедили, остальные нам нипочем.

– Точно, – приободрился Вова, мысль, что он еще в игре явно ему нравилась.

– Павлова будем сюда подтягивать? – спросил я.

– Павлова, думаю, можно и не тащить сюда, в «Торнадо» встретимся, – к Вовиной нескрываемой радости, ответил Фил, – Но не скоро, – охладил он его пыл, – Через неделю – две, торопиться не надо.

На том и разъехались.

Выходные я решил посвятить Кате, тем более, дел особых не было. Мы сходили, по старой любимой привычке, в кино, потом сунулись было поужинать, в пару кафешек заглянули, но был субботний вечер и мест нигде не было. Тогда я вспомнил про любимый Хохловский столик в «Праге». Интересно, его еще держат для него?

Прага была, конечно, полная, но его столик стоял пустой в его любимом углу, у окна. Я смело повел Катю через полный зал, и только усевшись и оглядев зал, я увидел их. Кичо в своем белом костюме, хоть и без шляпы, резко выделялся на фоне остальных посетителей. Посередине ресторана столы сдвинуты, их человек пятнадцать – двадцать, не меньше. Мне не хотелось сидеть в этой компании, но сбегать было как-то неудобно, тем более я заметил, как кто-то из них подошел к Кичо этому и говорил, наклонившись, что-то ему на ухо и аккуратно так, показывал ему головой на нас. Мы встретились взглядом и долго смотрели друг на друга, я не хотел первым отводить взгляд. Он совсем чуть-чуть кивнул мне, я так же в ответ, на этом дуэль закончилась. Я сказал Кате, чтобы заказала себе что-нибудь, а сам пошел, нашел телефон в фойе, и сбросил Филу сообщение, что я в «Праге» с Катей, и здесь Кичо, со своими. Когда вернулся, увидел на столе бутылку хорошего шампанского, а Катя сразу сообщила, что, официантка принесла презент, от вон того столика. Я сразу понял от кого, оглянулся, кивнул ему, он в ответ, и поднял свой бокал в приветствии.

Только я налил шампанское в два бокала, подошел Кичо, со своим бокалом.

– Разрешите присесть? – одновременно развязано и учтиво спросил он.

Я кивнул.

– Мираб, – представился он и протянул руку.

– Игорь, – пожал я ее, не вставая, но все же приподняв то, чем нельзя думать, особенно сейчас.

Слегка кивнув Кате, он сел напротив меня и протянул бокал, тоже с шампанским, – Предлагаю выпить за знакомство.

Все чокнулись, повисло неловкое молчание, но не долго, он наклонился поближе ко мне и быстро, доверительным тоном заговорил:

– Игорь, я хочу, чтобы ты знал, что я не враг вам. Я вообще никому не враг. Меня даже так родители назвали – Мираб, то есть мира бы. А как вы лодку назовете – так она и поплывет, ты же понимаешь, о чем я… Я знаю, ты не глупый человек, с тобой можно иметь дело, и ты должен понимать, что война между нами выгодна только мусорам. Все это закончится либо смертью, либо тюрьмой, либо тюрьмой и смертью, короче, плохо, для всех.

Сказав, он откинулся назад на спинку стула, внимательно ожидая моей реакции. Склонив голову набок, я многозначительно покивал и сказал лишь: – Возможно.

И тут я увидел свое спасение в виде наших борцов, человек пять, во главе с Баем, идущих через зал ко мне. Они подошли сзади к Кичо и просто встали, он тут же их почувствовал, хоть я мельком лишь взглянул в ту сторону. Он оглянулся, улыбнулся, сказал, вставая: – Кажется, я занял чужое место, не буду вам мешать, – протянул мне руку на прощание: – Надеюсь, мы найдем общий язык.

Я лишь кивнул, встав и пожимая ее.

– Че ему надо? – спросил Бай, когда он ушел, а все уселись.

– Засвидетельствовал свое почтение, вот бутылку прислал, говорит – не хочет войны.

– Ссыт значит, – сказал Мирон, крутя в руках шампанское, – Дорогое…

– Девушка, дайте бокалы, – крикнул я официантке, затем сказал пацанам, – Спасибо, что приехали, не знал, как от него отделаться.

– Да не за что, – ответил Бай, – Фил сказал приехать, присмотреть за тобой.