Волчий билет

– Сессия на носу, но пропущу, не так часто мне делают такие заманчивые предложения. Блин, зря я так быстро согласилась, надо было тебя пошантажировать, – Катя мило сложила губки бантиком, стала двумя руками, как кошечка, царапать мне плечо. – Купишь сапожки?

– Разве можно тебе отказать? – поцеловал я ее.

И только тут до меня дошло, что она же еще не знает Вову, а должна узнать его как Хохла, которого хорошо знала, благодаря мне. И все эти дни он должен будет притворяться Хохлом, наверняка спалится где-нибудь.

– О чем это ты так серьезно задумался? – заметила она.

– А у тебя есть дорожный чемодан?

– Да, небольшой, с выдвижной ручкой и на колесиках, очень красивый и удобный. Мама подарила.

– Можешь взять его с собой? Мне нужно кое-что увезти в Москву, зато назад ты повезешь в нем свои сапожки.

– А за это я не должна спрашивать, что в чемодане, – лукаво улыбнулась Катя. – Я правильно поняла?

– Вот за это я тебя и люблю. Скажу только, что там не оружие, ни наркотики, ни бомба. Да, и не уран какой-нибудь.

– Только за это ты меня и любишь? – надула она губки.

– Нет, конечно, – примирительно поцеловал я ее.

– А за что? – оживилась она.

– Дорогая, ты же знаешь, я не умею говорить комплименты.

– Знаю, но иногда так хочется…

– Слушай, – взял ее правую кисть в свои руки, – У меня к тебе очень серьезный разговор.

– Предложение? – выпучила она глаза, – Я согласна, – быстро выпалила она.

– Я ценю твой юмор, – улыбнулся я, – Но подожди немного, я серьезно.

– Извини, не удержалась, – быстро чмокнула в щеку, – Я слушаю.

– Но ты должна пообещать мне, что не скажешь никому, то есть абсолютно, ни одной живой душе.

– Конечно, дорогой, – кивнула она уверенно и внутренне собралась, это было хорошо видно.

– Я обманул тебя, когда сказал, что Игорь выжил. Просто не хотел втягивать тебя в это. На самом деле, мы выдаем за Хохла совсем другого человека. Это Вова, мой близкий друг, еще с армии.

– Но как это возможно? – удивлению ее не было, кажется, предела.

– Во-первых, он похож очень, по голосу главное, во-вторых, лицо его и руки очень обгорели еще в армии, при мне. Вот и возникла такая идея.

– Но зачем?

– Главное – чтобы найти, кто это сделал, но есть еще и много других причин, ты же знаешь, какая у него репутация по городу.

– Да, – закивала она головой задумчиво, – Теперь я начинаю понимать.

– Теперь ты понимаешь, насколько важно быть молчаливой.

– Конечно, я никому не скажу, могила.

– Так вот, – у меня как будто камень с души свалился, так, кажется, говорят, – Этот самый Вова поедет с нами в Москву.

Через два дня мы уже пили шампанское в купе за знакомство. Катина мама настряпала нам в дорогу половину Катиного чемодана пирожков со всем, что только можно в них запихнуть. Вова был очень счастлив, что хоть куда-то вырвался из базы, тем более в Москву, и не уставал лопать и нахваливать пирожки. Смеялись, веселились всю дорогу, и играли в карты, на полезные или смешные желания, в переводного, подкидного дурочка. Например, принести чаю или сходить посмотреть, свободен ли туалет – это самое безобидное. Вова, например, должен был объявлять следующую станцию и время стоянки. Катя должна была всю дорогу называть меня Сэр, а Вову Ваше Величество. А я, каждые полчаса проверять, не украли ли Катин чемодан, хоть и сидел на полке, под которой он лежал. Я, кстати, выкупил все четыре места в купе, поэтому ехали в полном комфорте. Было очень весело, и сутки в дороге пролетели незаметно.

В Москве заселились в указанную гостиницу, недалеко от вокзала, по внешнему виду старую, но довольно приличную внутри, взяли два номера. Вову с Катей я сразу же отправил гулять, они решили начать с Красной Площади, а сам, сбросив сообщение, остался ждать на чемоданах в Вовином номере.

– Вова, только имей в виду, прежде чем заказать чашечку чая или кофе, посмотри меню, а то тебе счет принесут потом долларов восемьдесят, это Москва, а не хутор твой, – сказал я ему на выходе.

– Да ну? – выпучил он глаза, пересчитав мысленно на рубли.

– Вот тебе и да ну. Здесь знаешь по какому принципу бизнес строят? Зачем продавать сто булок хлеба по десять рублей, если можно продать одну за тысячу…

Вовино праздничное настроение чуть подугасло, но думаю, ненадолго.

Человек явился уже ближе к вечеру, обычный, лет сорока, ничем не примечательный, солидно одетый в безупречный костюм-тройку, поздоровался за руку, молча взял чемодан и сумку, сказал одну только фразу, с легким прибалтийским акцентом:

– Завтра, в это же время.

– Верните чемодан, пожалуйста, это подарок, – ответил ему вослед.

– Непременно, – ответил он и вышел.

Скоро вернулись мои спутники, уставшие и счастливые, стали наперебой рассказывать, где были и что видели, куда бы хотели еще попасть на завтра. Решили пару часов отдохнуть, потом поужинать в каком-нибудь ресторане и посмотреть вечернюю Москву уже втроем.