Волчий блокнот

Несколькими верстами далее — Савватиево, бывший скит. От него мало что осталось: каменное здание келий без крыши, руины церкви, развалины деревянного дома, фундаменты, щебень. Еще недавно здесь планировали устроить пансионат, дом отдыха или пионерский лагерь. Но времена изменились, и «новые русские» предпочитают вкладывать деньги в Майорку. Так что Савватиево отдали монахам. Те разобрали хлам и у южной стены церкви, на самом солнцепеке, вспахали полоску земли под грядки, посадили капусту, брюкву и репу. Поставили теплицы для огурцов, парники для помидоров. Присматривает за всем этим бывший студент Московского университета, изучавший международное право и арабские языки, ныне монастырский садовник. От переизбытка знаний у Костика поехала крыша, и теперь, уединившись в пустыни, он медленно приходит в себя. Людей сторонится, к себе не зовет, а пора бы уже напиться чаю, как-никак пятнадцать верст отмахали. Недалеко от Савватиева, по дороге к Исакову, есть маленькое озерцо Купальное. На берегу — деревянная изба, скамейки, кострище. Можно посидеть, отдохнуть, перекусить, искупаться. А в ясную погоду — еще и разглядеть на дне озера остатки затопленного барака: двери с глазком и кормушкой, тени нар. Этот след СЛОНа порой настолько отчетлив, что невольно оглянешься — не отражение ли.

Переведя дух, трогаемся дальше. Наш путь лежит через высокий густой лес, куда солнечные лучи проникают, словно тонкие струйки крови сочатся. И вдруг слева чащу разламывает гладь Красного озера, а под ногами распахивается небо. Это здесь Нестеров писал знаменитое «Молчание»: на переднем плане два монаха в лодках, с удочками — всматриваются в глубину, будто вслед за водой литанию облаков повторяют, вдали Секирная гора, храм Вознесения… Прежде, до революции, Красное озеро называли Белым. На одном из его островов есть маленькое озерцо с крошечным островком. А вот и Исаково. Просторный луг спускается к озеру, на берегу большой каменный дом, рядом еще один, осевший в лопухи, дальше фанерная будка, то ли корпус базы отдыха, то ли рабочая столовая, выше, среди деревьев, полуразвалившийся деревянный сарай, заросший малиной. В начале XIX века тут построили небольшой скит для монахов, занимавшихся рыбной ловлей и заготовкой сена. Во времена СЛОНа скит превратился в большой поселок, с телефоном, клубом и школой ликбеза. Была еще молочная ферма, лесозаготовочный пункт, лагерные сады и теплицы, о которых рассказывала мне Евдокия Яковлевна, жена последнего соловецкого надзирателя. Потом бесхозное Исаково опустело. Что-то разграбили, что-то сожгли, остальное выкупил архангельский «Автокомбинат» и устроил в бывшем скиту базу отдыха. Какие только чиновники сюда ни приезжали — от низовых аппаратчиков до первых секретарей, генералов и министров. Сегодня Исаково снова стало ничейным: оказывается, «Автокомбинат» не имел прав на приобретение памятника архитектуры, а Соловецкому музею не на что его содержать. Так что теперь на руинах Исаковского скита местное начальство устраивает всевозможные попойки «в русском стиле».

Дальше дороги сливаются, и в поселок мы возвращаемся тем же широким трактом, которым его покинули. Иначе говоря, описав круг, словно июньское солнце на небосклоне или повесть с разветвляющимися тропками. Соловки ведь не имеют ни начала, ни конца…

5

И вот еще что — будьте внимательны! Сотни соловецких озер отражают низкие лучи солнца, и характерный для Севера оптический обман делает картину в воде порой более реальной, чем сама действительность, — граница между ними стирается. Я слыхал о пьяном путнике, который утонул, приняв зеркальное отображение в заливе Благополучия за настоящие Святые ворота… Еще мне рассказывали о Юлии М., местной поэтессе, которую соловецкие удвоения свели с ума — женщина повесилась, чтобы избавиться от них. На березовой коре остались две нацарапанные карандашом строки:

Направляясь к вам, ухожу —
Так ближе.

V

Бо́льшая часть написанного о России за ее пределами довольно далека от действительности.

Жозеф де Местр

1

Первые иностранцы, английские мореходы Томас Соутем и Джон Спарк, прибыли на Соловецкие острова в 1566 году. В их записках мы читаем: «29 июня мы вышли от… Жижгинского в 5 часов пополудни при восточном-северо-восточном ветре, держа курс на в.-ю.-в., и прошли мимо острова, называемого Анзером, находящегося в 30 милях от Жижгина. Держась все того же курса, мы достигли мыса острова, называемого Абдон (Соловецкий)». Неизвестно, откуда англичане взяли это название. В других источниках оно не упоминается. Согласно «Церковно-славянскому словарю» Дьяченко «авдон» означает «рабский»…

2