Волчий блокнот

Россия выбирает — по-русски, со страстью. По телевизору выборы, в прессе выборы, в поселке выборы, куда ни зайдешь — в любую кухню, в баню, — все болтают о выборах. Едва закончилась баталия за Думу, разгорелась битва за президентское кресло, не успел Президент прийти в себя после этой кампании, уже принимаются ставки на выборы в регионах. Газеты, радио и телевидение трубят: наконец, мол, впервые в истории и вообще — событие! Народ с гиканьем бросился к урнам, каждому селу собственную Думу подавай. Выбирают президентов, губернаторов, мэров и начальников всех мастей: от Чукотки до Клина, от Магадана до Соловков. Соловецкие выборы представляют интерес по двум причинам: во-первых, для Островов это и впрямь историческое, совершенно беспрецедентное мероприятие, во-вторых, Соловки олицетворяют весь букет явлений и проблем российской провинции. Итак…

4

8 декабря

Выборы на Соловках. Позавчера я аккредитовался — все чин чином, а то как же. Международный наблюдатель, от журнала «Культура». Людмила Михайловна, член избирательной комиссии, славная толстая баба, удивленно всплеснула руками и воскликнула: «О, блин».

На Островах каждый словно под микроскопом. Отсюда, как в лаборатории, можно наблюдать зарождение демократии в российской глубинке. Будучи одновременно человеком сторонним — иностранцем без права голоса — и своим, прижившимся, я в курсе всех местных дел и сплетен. У меня тут положение особое — ни с кем особенно не сближаясь, я со всеми знаком. Соловчане же, как и подобает островным жителям, друг на друга обижаются до смерти, а с чужими охотно откровенничают, с наслаждением сплетничают и исповедуются. Максимов даже упоминает удивительный недуг, которым страдают северяне от недостатка общения, — говоруху — обычно молчаливые, они, если уж начнут болтать, то не остановишь.

Пользуясь ситуацией, я наблюдал за соловецкой предвыборной борьбой «из кухни», где, попивая чай, а порой и шило, выслушивал претендентов на власть, программы, обиды, биографии. Я навестил их всех по очереди, чтобы увидеть, как они живут, что имеют, в чем нуждаются. Побывал на митингах, всевозможных заседаниях, встречах с кандидатами на пост мэра Соловков — в музее, на предприятии коммунальных услуг, на фабрике агар-агара, а также в больнице, Лесхозе, милиции, аэропорту; участвовал в нескольких «банных» митингах и в дискуссии за круглым столом в поселковом клубе. Наконец, каждый вечер после ужина заглядывал к Васильичу, бывшему партсекретарю Соловков, который знает здесь всех и вся: от изнанки до доносов. Васильич прожил на Островах много лет, немало повидал и слыхал, помнит, кто чем в прежние времена занимался.

Так что соловецкая демократия зарождалась на моих глазах. Честно говоря, процесс это циничный, пошлый и дурно пахнущий. Чем ближе голосование, тем больше выплескивается грязи. Народ пенится, словно брага. Мужики в бане по субботам интригуют, бабы митингуют в магазинах, в ожидании хлеба, чиновники стоят стеной и от всего открещиваются, соловецкие «новые русские» голоса скупают за пол-литра, ветераны дерут горло и петушатся друг перед другом, у каждого своя правда, даже в полумертвых старух политический бес вселился. Одним бомжам и бичам — все по-прежнему до лампочки. И молодежь, как водится, плевать хотела.

Бороться за власть собираются шесть кандидатов: Валентин H., уже опытный боец (на мой вопрос, какую партию он поддерживает, ответил, что никакую, потому что теперь хозяйственник), Саша Б., начальник электростанции, единственный претендент, не имеющий высшего образования, помесь Лебедя с Зюгановым, свой в доску для местных мужиков (гвоздь его программы — требование суда над Ельциным), далее в списке Люба Г. и Лев Р., акулы туристического бизнеса, она — хозяйка гостиницы (приватизированной по блату), он — начальник соловецкого собеса и шеф экскурсионного бюро (тоже по знакомству): друг друга они ненавидят и пойдут на все, потому что каждому требуется «крыша», чтобы свой бизнес поддержать, а конкурента задавить; наконец, Лина Ц., ординатор соловецкой больницы, и Света С., безработный адвокат (первая симпатизирует коммунистам, вторая — демократам), обе брошенные бабы — некрасивые и жадные до власти, которой надеются заглушить одиночество и отыграться за все.