Волчий дурман. Не моя луна (СИ)

— Я бы даже сказал, что есть смысл на время перебраться в другую комнату. В одну из гостевых, которые немного дальше по коридору. Там ты хотя бы сможешь спокойно спать.

— Я в порядке, — тихо, но упрямо проговорила я в ответ, на что Дил только пожал плечами и поспешил к своему другу снова.

Меня завораживала эта их дружба.

Их стая.

Как они тянулись друг другу.

Как доверяли.

Как заботились.

Искренне и по-настоящему.

Вот кто из человеческих мужчин стал бы не спать всю ночь, чтобы таскать тазики и умывать чистой водой друга, чей желудок выворачивало наизнанку?

И при этом не ругать его и не материть, а тихо говорить о том, что всё пройдет и скоро закончится.

Я лежала на кровати, обнимая подушку, и каждую секунду прислушивалась к тому, что происходит в комнате Кила. К тому, что говорил и делал Дилан, и с ужасом понимая только одно: Килан не в состоянии отвечать ему.

Он только тихо стонал, когда, видимо, становилось совсем плохо.

А скоро и Дилан затих, только быстро передвигался по комнате и спускался на первый этаж, если нужно было кому-то что-то сказать.

Глава 15

Утро совсем не принесло облегчения.

Ни мне, ни Килану. Ни всей семье, которая теперь притихла настолько, словно дом вымер и превратился в призрака.

Солнце еще даже не встало, когда я больше не смогла делать вид, что сплю, и поднялась, чтобы как можно тише проскользнуть в ванную и приоткрыть дверь в спальню Килана, дабы спросить Дила, нужно ли его заменить, чтобы он элементарно поспал сам.

В комнате было настолько темно, что я не смогла рассмотреть ровным счетом ничего, только вздрогнула, когда грудь Дилана в светлой футболке вдруг появилась перед моими глазами.

Он приложил указательный палец к моим губам, давая этим понять, чтобы я не произносила ни звука, и шагнул вперед, снова оттесняя меня в ванную.

Дилан и сам ничего не говорил.

Жестом показал, чтобы мы спустились вниз.

Но даже когда мы оказались на первом этаже, он заговорил шепотом и очень тихо:

— Сейчас несколько дней желательно даже не говорить в радиусе нескольких метров от Килана. Любой звук, шорох или прикосновение вызывают в его голове адскую боль.

Я растерянно похлопала глазами и быстро кивнула.

А потом прошептала так же тихо, буквально одним губами:

— Сварить тебе кофе?

Дилан отрицательно покачал головой, хотя бессонная ночь в заботах о друге отразилась на его лице темными кругами под карими глазами и серой щетиной на скулах.

— Резкие и сильные запахи в доме тоже ни к чему. Попью, когда буду у себя дома.

Я снова кивнула и застыла в нерешительности, когда Дил чуть улыбнулся и похлопал меня осторожно по плечу, словно пытался поддержать и сказать, что все будет хорошо. Рано или поздно.

Чтобы поговорить по телефону, в этот раз он и вовсе вышел на задний двор через кухню, где уже хлопотала встревоженная и бледная Мэгги.

— Скай! Разбудил? Нет, с ним всё так же, не паникуй!.. Да, только что уснул. Слушай, когда поедешь к нам, забеги в аптеку и возьми пятикубовые шприцы с иголкой для внутривенных инъекций. Запомнишь или лучше сообщением продублировать? Хорошо. Только не перепутай ничего. И ради всех волков, не вздумай по привычке пшикнуться перед уходом из дома духами! Этим ты просто убьешь Кила!

Я осторожно присела за стол, наблюдая за тем, как по кухне передвигается Мэгги, и понимала, что все в доме знали, что происходит с Киланом, кроме меня… А ведь я наивно полагала, что знала о нем совершенно всё.

— Вот возьми еще воды с лимоном, — прошептала Мэгги, протягивая Дилану прозрачный кувшин с водой и льдом, на что тот быстро поцеловал женщину в щеку и снова бесшумно поднялся на второй этаж.

— Всё очень плохо, да? — прошептала я, когда женщина тяжело опустилась на стул рядом со мной и кивнула.

— Да, дочка.

— …Это всё я виновата.

— Что ты, милая! — Мэгги порывисто сжала мою ладонь своими теплыми пальцами и мягко улыбнулась. — Это природа так распорядилась! У нашего мальчика поразительные глаза! Не только очень красивые — они видят так, как не сможет видеть никто. Но цена за такое зрение очень высока. Это началось еще во время перехода…

Мэгги и сейчас содрогнулась, вспоминая былые дни, а я пододвинулась к ней ближе и обняла за плечи свободной рукой, чуть поглаживая.

И хотя мне было очень интересно узнать как можно больше о Килане, я не решилась ничего спрашивать, потому что понимала, что эти воспоминания не принесут ничего хорошего.

— Ты видела когда-нибудь первый волчий переход, дочка?

Я покачала головой.

— Нет, никогда. Но папа рассказывал, что это очень болезненная и опасная процедура, от которой никак не спастись. Не зря же во время перехода каждую весну город закрывают на комендантский час до самого лета.

— Это вынужденная мера, но по-другому нельзя. Чем сильнее волколак, чем чище его кровь, тем ему больнее. Я-то сама полукровка, — Мэгги чуть улыбнулась, но это вышло скорее грустно, чем ободряюще. — Во мне на три четверти течет кровь людей, а потому свой переход я толком даже не помню. Было просто неприятно, но не более того. А для таких чистокровных и сильных волколаков, как Килан, это сродни смерти.