Волчий голод

— Тогда почему, к дьяволу, он пометил её? — слова жгли Найджела, а его гнев просто бил через край. Гнев на Тейлора, что тот связал себя с Клэр союзом без любви. Но больше всего гнев на самого себя, за то, что уехал и поставил их всех в ситуацию, где не было победителей.

— Будь всё проклято, почему Тейлор никому не сказал, кого он на самом деле любит? И почему, чёрт возьми, Клэр согласилась на союз, который был одним сплошным обманом?

Джеймс поднялся и стал напротив него; его лицо, как и лицо Найджела, отображало гнев.

— Почему? Ты действительно спрашиваешь почему, Найджел? Он сделал это по той же самой причине, по которой ты уехал. По той самой причине, почему ты не заявил права на Клэр. Он сделал это ради Стаи. Ради Закона. Альфа должен обеспечить потомство. Это было то, что я не мог ему дать, — глаза Джеймса были полны страдания. — Ты осуждаешь Тейлора, тогда, как ты ничуть не лучше.

Обвинение больно ранило, но Найджел не мог смолчать.

— Да, конечно, я бросил Клэр из-за Закона. Возможно, это делает меня трусом. Но я никогда не строил из себя того, кем я не был. Тейлор был Альфой, и у него была возможность изменить всё.

Выслушав эту речь, Джеймс скрестил руки на своей широкой груди.

— И вправду, — его глаза говорили о том, что Найджелу ещё многому нужно учиться. — Я могу даже это себе представить: «Эй, привет папа, угадай, что? Я гей! И поэтому, прости, но я не могу обеспечить потомство для правления. Но что ты думаешь насчет белокрыльников[6] для церемонии назначения меня Альфой, и что ты думаешь по поводу усыновления?» — Джеймс грустно улыбнулся. — Да, Найджел, это действительно звучало бы здорово.

Сказанное таким тоном и в таких выражениях, это действительно звучало нелепо и смехотворно, но Тейлор от природы был дипломатом. Если кто и мог изменить Закон, то только он. В Стае не было какого-то специально отведённого места для волков-геев. Однополые пары имели те же права, что и другие семьи. Единственным волком, личная жизнь которого регулировалась Законом, был Альфа. И только потому, что он должен был обеспечить сильное потомство для Стаи.

— Ну что ж. Он не мог сказать отцу. Но почему, будь всё проклято, он не сказал мне?

— А почему бы он тебе сказал, Найджел? Ты занимал не такое ответственное положение, как он, но ты отказался бороться за женщину, которую любил. Какую, черт возьми, мог он ожидать от тебя поддержку, когда он признался тебе, что не желает связывать свою судьбу с женщиной вообще? — на красивом лице Джеймса был отпечаток горечи. — У вас обоих не хватило духа даже попытаться хоть что-то изменить. Ты верил, что поступаешь правильно, и что так будет лучше для всех. Для Стаи. Для Клэр. Так думал и Тейлор. Ты не можешь всё свалить на него одного. Вы оба во всём виноваты!

Найджел провёл руками по лицу, потом пальцами взъерошил волосы. Ощущение сильнейшего стыда затопило его. Два года он злился на своего старшего брата, который имел то, что не мог иметь Найджел. Но правда была в том, что Тейлор испытывал не меньшую муку и боль. Они оба отвергли свою любовь ради устаревших традиций Стаи, предназначенных объединять всех её членов. Но получилось наоборот: они не вняли зову сердца и не позволили судьбе соединить любящие души.

Найджел устало вздохнул. Отец сказал, что Стая была готова вступить в двадцать первый век. Он даже намекнул, что настало время для изменений, время, чтобы кто-то — по-видимому, Найджел — всё радикально перевернул. Найджел только сомневался, что он был готов к такой ответственности. Это будет долгая, тяжёлая битва против традиций и предубеждений, которые были основой всего на протяжении веков. Но, возможно, если рядом с ним будет Клэр…

Ох, Боже! Клэр. Она полностью отдала себя ему только потому, что он уверил её, что у него нет никакого желания быть Альфой. Она верила, что связывала себя с простым волком, сыном Альфы, который был не более чем Охранником. От осознания того, что скоро её доверие к нему развеется в прах, внутри у Найджела всё скрутилось в тугой комок страха.

Найджел взглянул на Джеймса, и его сердце встрепенулось от той томящейся надежды, что светилась в глазах его друга. Потянувшись, он положил руку ему на плечо.

— Проклятье, друг. Я чертовски сожалею, — Найджел посмотрел за спину Джеймса, на могилу Тейлора. — Слепое повиновение Закону стоило слишком многого для слишком многих.

Джеймс в ответ пожал руку Найджела.

— Я надеюсь, это значит, что ты готов всё изменить.

Найджел горько улыбнулся.

— Я собираюсь сделать всё возможное и невозможное, — проговорил Найджел, после чего оставил Джеймса наедине со своим горем.

Обернувшись снова в волчью форму, он помчался в сторону кафе Клэр. Им с Томасом предстоял долгий, запоздалый разговор, но, прежде всего, Найджел должен был подготовить свою женщину.

* * *

Томас Родс и Колби Симмонс расположились за одним и столиков кафе Клэр, как только спал наплыв посетителей. Она кинула взгляд на своего бывшего свёкра и его Охранника. Было видно, что в ближайшее время мужчины никуда не собирались уходить.