Волчий камень

Вождь презрительно отвернулся и продолжил осматривать племя. Такого оскорбления Карлос стерпеть не мог.

— Стой! — заорал он в затылок Чикахуа. — С тобой еще не закончил говорить вождь племени Синего волка!

Терпение вождя лопнуло. Развернувшись, он выставил напоказ белые зубы. Выпученные глаза вращались, ноздри раздулись и дрожали в унисон с верхней губой. Возможно, Чикахуа скорчил бы еще более страшное лицо, если бы у него было время. Но в этот миг Карлос врезал ему по челюсти. Усиленный железной рукавицей, его кулак, подобно пушечному ядру, ударился в подбородок Чикахуа. Вождь рухнул, не издав ни звука, как срубленный тростник. Копна перьев слетела и обнажила длинные редкие волосы с плешью на макушке.

Карлоса уже было не остановить. Вырвав из рук одного из телохранителей вождя копье, он схватил его за волосы и пнул ногой в зад, так что тот, согнувшись, побежал вперед, еле удержавшись на ногах. С треском разлетевшись на части, ему на спину обрушилось его же копье. Взвыв от боли, туземец растянулся на песке рядом с вождем. Второй телохранитель испуганно попятился.

— Забирайте своего вождя и проваливайте! — закричал ему Карлос.

Наступила такая тишина, что шипение волн показалось грохотом камнепада.

— Будет война, — произнес Коланихе, угрюмо наблюдая, как телохранители тащат вождя прочь. — Вождь Чикахуа приведет много воинов. Будет жестокая война.

— Вот удивил. Если бы ты сказал мне, что придется пахать и сеять, я бы огорчился, а воевать мне, что вино пить.

— Ты погубил наше племя.

— А разве у вас было племя?

Карлос посмотрел на испуганные лица туземцев. Действительно, а что дальше? Похоже, племя больше устроила бы возможность откупиться от Чикахуа двумя-тремя своими соплеменниками и разбрестись по берегу пожирать корни.

Он сел и, обхватив колени, задумался о превратностях жизни. Нет, он ничуть не жалел о своем поступке. Но и что делать дальше, у него не было ни малейшего представления.

Задумавшись, он не заметил, что среди племени возникло какое-то оживление. Туземцы взволнованно перешептывались, поглядывая в его сторону.

К нему подошел жрец и произнес:

— Там у берега женщины видели большую пирогу бледных людей.

— Что? Где?!

Карлос вскочил на ноги, всматриваясь в том направлении, куда указывал жрец. Но всюду был лишь скрывающий берег кустарник.

— Бежим, покажешь!

— Господи, неужели ты послал мне шанс? — шептал Карлос, карабкаясь по склону обрыва — Господи, только не обмани и не посмейся надо мной в очередной раз.

Острые камни впивались ему в подошвы, но он этого не замечал, повторяя, как заклинание:

— Господи, спасибо Тебе, я верил, что Ты меня не забудешь.

Пробежав вдоль обрыва, Карлос увидел торчавшие из-за камней верхушки мачт. Сердце его бешено заколотилось — это действительно был корабль.

Добежав до края, он припал к огромному круглому валуну и осторожно выглянул. Сзади, запыхавшись, остановился Коланихе и заглянул через плечо.

Внизу, не далее чем в двухстах метрах от берега, стояла на якоре шхуна. Паруса были убраны, немногочисленная команда, столпившись на палубе, разглядывала берег. Прищурившись, Карлос пытался увидеть флаг, но флагшток был оголен и торчал кверху одинокой занозой. Корабль мог быть чей угодно.

«Конечно, лучше всего, если это испанцы, — размышлял он. — Пусть даже португальцы или французы. Хуже, если англичане, но и их можно обмануть, выдать себя за мирного поселенца, попавшего в кораблекрушение. Только бы добраться в ближайший порт, а там можно найти тех, кого я знаю и кто мне поможет».

С корабля спустили шлюпку, и в нее спрыгнули четверо матросов. Сверху им подали две пустые бочки.

«Понятное дело, — подумал Карлос, — они пришли сюда за пресной водой».

Рядом с его укрытием струился вниз шумный ручей. Он брал начало где-то в джунглях и заканчивался здесь, впадая в море.

Достигнув берега, шлюпка уткнулась в песок. Теперь до моряков было не более двадцати метров, и сверху Карлос мог рассмотреть их лица. Их одежда пестрела разнообразием, и понять, кто они такие, было невозможно. На одном из моряков Карлос увидел французский камзол с вышитыми лилиями на рукавах, у второго на голове красовалась английская треуголка, третий был по пояс голым, но, несмотря на жару, у него на голове была монмутская шапка, а на шее красный шелковый платок.

Да ведь это же береговое братство, осенило Карлоса. Как он сразу о них не подумал?

— Это люди твоего племени? — спросил из-за спины Коланихе.

— Это пираты.

От волнения Карлос совсем забыл о туземцах. Размытым маревом перед глазами появился образ Ситлалис. Что теперь будет с ней и остальными туземцами? Сознание Карлоса раздвоилось и теперь вступило в беспощадную борьбу само с собой.

— Вождь Чикахуа приведет своих головорезов и всех уничтожат, — твердила одна половина, возглавляемая тщательно упрятанной в глубины души совестью.

— Да ничего с ними не станется, — отвечала вторая, — договорятся, помирятся, свалят все на тебя!

— Ты подарил им надежду, — потянула на себя чашу весов совесть.