Волчий камень

С легким злорадством он наблюдал, как Удо, склонившись над испанцем и брызгая ему в лицо слюной, разразился словесной тирадой. Пленник пытался вставить пару слов, но победа была на стороне доминиканца. Удо с ненавистью шипел ему в ухо угрозы и оскорбления, и окончательно сломленный испанец умолк, объективно расценив баланс сил не в свою пользу.

Наконец, выговорившись, Герреро выпрямился с видом победителя и обратился к командиру:

– С чего начнем?

– Со знакомства, – ответил Гюнтер, пожав плечами.

Удо кивнул и спокойно, как ни в чем не бывало, обратился к испанцу. В ответ тот что-то недовольно пробурчал.

– Алонсо Красная Борода.

– Странные у них имена, – удивленно произнес Отто, разглядывая бороду. Ему она показалась очень даже черной.

– Кому принадлежит остров? – спросил Гюнтер.

– Этот пьяница сказал, что остров – владение испанской короны, – перевел доминиканец.

Говорить он пытался на немецком, но незнакомые слова вставлял на английском. От такого винегрета Кюхельман поморщился.

– Удо, переводите без ваших комментариев, мы сами разберемся, – произнес он. – Вы уверены, что верно перевели?

– Да, он так и сказал – «испанской короны».

– Спросите, есть на острове американцы или англичане?

Выслушав вопрос, испанец рассмеялся.

– Он сказал, что только сумасшедший англичанин сунет нос на Бенито, где ему сразу перережут глотку.

– Удо, переводите, пожалуйста, от первого лица, – вмешался старпом. – Значит, остров называется Бенито…

– Узнайте, есть ли на берегу радиостанция и кто у них главный? – спросил Гюнтер.

– Он говорит… – начал Удо.

Но старпом его прервал:

– От первого лица, Удо, от первого…

– Хорошо, – кивнул доминиканец. – На острове самый главный – губернатор дон Диего.

– А радиостанция?

Герреро пожал плечами:

– Он не понимает, о чем я его спрашиваю.

Гюнтер удивленно посмотрел на Удо:

– Ты, наверное, ему неправильно перевел?

– Я перевел правильно, – обиженно поджал губы Герреро. – Но он действительно не понимает, о чем я его спрашиваю!

– Тогда узнайте, какое у них есть оружие?

– Есть несколько мушкетов у охраны губернатора, – улыбнувшись, сказал Удо. – Пара пищалей есть у Амбросио, хозяина таверны.

– Что несет этот недоумок? – возмущенно произнес Гюнтер. – Он что, над нами издевается?

Кюхельман сжал кулаки. Он уже пожалел, что не позволил Герреро отвесить пару хороших оплеух наглому испанцу.

– Подождите, капитан, – остановил его старший помощник. – Удо, спросите у него, какой сейчас год?

– Не понял, Отто, что вы хотите сказать? – спросил удивленно Гюнтер.

Но Герреро уже задал вопрос и, услышав ответ, переспросил еще раз и теперь стоял, будто впав в ступор, с отвисшей челюстью.

– Ну?.. – не выдержал старпом.

Удо смущенно произнес:

– Бред какой-то. Испанец утверждает, что сейчас тысяча пятьсот семьдесят шестой год от Рождества Христова.

Повисла тишина, которую никто не решался нарушить.

Первым не выдержал Кюхельман:

– Это действительно бред! Вагнер притащил пропившего мозги пьяницу, а вы, Отто, и поверили? Вам бы только мистического дыму напустить.

Отвечать старший помощник не торопился. Задумавшись, он закрыл глаза, будто что-то вспоминая, и наконец произнес:

– Капитан, скажите, может ли безмозглый пьяница, оторванный здесь на островах от цивилизации, настолько хорошо знать историю, чтобы ответить на вопрос: кто в тысяча пятьсот семьдесят шестом году был королем Испании? Сомневаюсь, что и вы это знаете. Но так уж получилось, что в свое время я очень интересовался историей. И, если не ошибаюсь, в то время на престоле Испании был Филипп Второй. Спросите Удо, кто ими правит?

Испанец удивленно рассмеялся, будто у него спросили прописные истины.

Опешивший Герреро осевшим голосом переводил:

– Разве может кто-то не знать короля Испании, обладателя всех заморских владений Испании, Филиппа Второго, из династии Габсбургов? Единственного законного сына Карлоса Первого!

Отто слушал, кивая головой, затем произнес:

– А теперь спросите, кто на престоле Англии?

От такого вопроса испанец рассвирепел:

– Он даже говорить не хочет об этой старой деве – Елизавете Первой. Пусть род Тюдоров прервется на ней. А ее папаша Генрих Восьмой горит в аду!

– Все верно, – тихо произнес Отто.

Гюнтер мрачнел после каждого слова Удо. И будто для того, чтобы окончательно его добить, Отто спросил:

– Может ли испанец не знать, если мы все-таки в тысяча девятьсот сорок втором году, кто такой генерал Франко? – и, кивнув Удо, произнес: – Спрашивай.

От такого вопроса испанец надолго задумался, ерзая и пытаясь ослабить веревки. Наконец Удо перевел:

– Когда он еще жил в окрестностях Толедо, у них был знаменитый бык Франко. Победитель всех праздничных коррид. Сеньор об этом Франко спрашивает?

– Но ведь этого не может быть, – произнес Гюнтер. – Скажите, Отто, ведь этого действительно не может быть?

– Но если все-таки на миг допустить, что это именно так, то взгляните, капитан, насколько понятны и логичны становятся все последние события.

С трудом пропуская сквозь себя услышанное, Гюнтер взглянул на Вагнера, ища поддержки у него. Но на лице у Герберта была написана полная растерянность.

– Что же нам теперь делать?