Волчий клад

— И верно, — обрадовался Ромка, тут же вспомнив, что у него самого есть знакомый старик, который живет на окраине поселка, у леса. У него во дворе еще есть старый колодец с необыкновенно вкусной водой. И родители, и дед с бабкой — в общем, все предки этого старика исстари жили в Медовке, и кому, как не ему, знать все о том, что происходило в ней и ее окрестностях.

И потому, вернувшись домой, юный кладоискатель сбросил с плеч рюкзак и, даже не переодевшись, помчался к знакомому деду.

Старик с седыми насупленными бровями увидел Ромку из окошка своего приземистого домика и с приветливой улыбкой вышел ему навстречу. Общительный, как и все старые люди, он радовался любому собеседнику. Напоив Ромку свежей водой из своего колодца, дед усадил гостя в тенек под высокую, с густой кроной яблоню и заглянул в его озабоченное лицо:

— Вижу, неспроста ты ко мне пришел.

— Ага, — сознался Ромка. — Я хотел узнать, нет ли у вас старой, еще довоенной карты Чистого озера.

Дед покачал седой головой:

— Такой карты у меня нет. У лесника надо спросить, вот у кого. А зачем она тебе понадобилась?

Ромка помялся, а потом подумал, что раз старик до сих пор не откопал спрятанные немцами ценности, о существовании которых он, конечно же, не мог не знать, то теперь и подавно не побежит за ними в лес и конкуренцию ему не составит. А потому решил не хитрить.

— Интересно бы узнать, где спрятаны вещи, которые фашисты украли у Марьи Антиповны. Вы слышали эту историю?

Старик вдруг изменился в лице и уставился на Ромку как на невесть откуда взявшееся привидение, но, помолчав, оживился и быстро заговорил:

— О Марье Антиповне-то? Конечно, я очень хорошо ее знал. Еще мальчишкой к ней бегал. Она долго о своем богатстве сокрушалась, а потом смирилась. Да и не нужно оно ей было. После смерти мужа жила затворницей, без прислуги даже, а богатство то далеко не последним было, не бедствовала она. Но как же странно-то… — И дед медленно закачал головой, не сводя с мальчишки изумленных глаз.

— Что ж тут странного? — удивился Ромка.

— Да вот ты ко мне пришел о ней спрашивать, а до тебя, дня два назад, другой человек приходил и тоже интересовался Марьей Антиповной. Много лет о ней никто не вспоминал, и вдруг сразу двое в один, считай, присест.

— Какой еще человек?! — вскинулся кладоискатель.

Старичок сдвинул косматые брови:

— Погоди, дай минутку, сейчас вспомню. Кажется, назвался он Дмитрием Геннадиевичем. Седой весь, почти как я, но еще не старый, роста среднего, одет прилично. Лицо его мне отчего-то знакомым показалось, хотя, может, и ошибаюсь я.

— И что ему было надо? Он что, тоже у вас просил карту озера? — заволновался Ромка.

— Нет, карту он у меня не просил. Этот Дмитрий Геннадиевич хотел знать, как жила Марья Антиповна, не нуждалась ли в чем в последние годы, и еще он расспрашивал меня о ее домработнице: что за человек она была да как к ней относились люди.

— О какой домработнице? О той, что в доме оставалась в ту ночь, когда здесь высадился немецкий десант?

— Ну да, о ней. Мать моя с ней когда-то зналась, Агриппиной ее звали, Грунечкой. Но она давным-давно отсюда уехала, говорили, что на Украину подалась, к родне своей. А теперь ее, наверное, тоже в живых нет, сколько уж времени утекло. Не понял я только, зачем этому Дмитрию Геннадиевичу понадобилось старое ворошить.

«Чтобы клад отыскать», — сразу пришло на ум Ромке, но вслух он этого не высказал, а лишь спросил:

— А где он живет, этот седой?

— У Прасковьи Ивановны остановился. Да он обещал еще зайти, тогда уж я у него и выпытаю, откуда он такой взялся.

Посидев у старика для приличия еще немного, Ромка попросил объяснить ему, как найти хутор, на котором живет лесник, и побежал домой.

За время Ромкиного отсутствия Лешка, Катька и Артем отпечатали большую стопку снимков и теперь с огромным интересом их разглядывали. Больше всего там было изображений Катьки, потому как она обожала фотографироваться. Катька была во всех видах. На одном снимке она нюхала веточку цветущего шиповника, на другом прижимала к себе огромный белый гриб, на третьем улыбалась с высокого пенька, на четвертом обнималась с березкой…

Ромка схватил фотографии, полюбовался на себя, а разглядывать Катьку ему скоро надоело, и он бросил стопку на стол. Снимки рассыпались веером, как игральные карты, и вдруг в одном из них что-то привлекло его внимание. Он поднес его к глазам и увидел ужасно испуганное Катькино лицо.

Лешка отобрала у него фотографию и удивилась:

— Катюша, что это с тобой?

— Да это когда на меня черный зверь кинулся и напугал до жути, — объяснила подруга и вырвала у нее снимок: — Здесь я некрасивая, это фото надо порвать.

Но Ромка вернул фотографию себе.

— Сто лет ты мне нужна, я вовсе не на тебя смотрел, — сказал он и ткнул пальцем в самый низ снимка: — Вот он, тот хорек. Видите черное пятнышко? Это он от нас убегает. А это… Погодите, это еще не все… Хорек-то, выходит, не просто так проснулся…

Ромка еще раз всмотрелся в самый край снимка, жутко засуетился, увеличил кадр и предъявил друзьям.